Грубо вытолканный птах сделал круглые глаза, покрутил у виска
пальцем и вернулся в толпу как ни в чем не бывало. Мурренз достал
кристалл и затеребил в пальцах.
- Идиот! – прошипел он и ринулся на помощь другу.
Его остановили двое громил. Кажется, он видел их раньше. Да, это
приятели Кина.
Птаха встала, нацепила лучезарную улыбку, захлопала в ладоши в
такт ресницам и была готова броситься на шею победителю, пусть он
даже выпачкан весь в крови. Мурренз бился в железной хватке громил
как мышь в пасти у кошки. Не помогал ни детский жалобный взгляд, ни
мольбы, а угрозы у дружков Кина вызывали только звериный оскал. Из
толпы вылетело первое:
- Да здравствует новый король!
Эр дернул ногой. Поднял вялую общипанную руку. Выглядело это
так, будто она была привязана к невидимой нити, как у тряпичной
куклы. Зрители притихли, птаха села на место, и бестелесный
кукловод начал представление.
Король пнул Кина коленом под зад. Тот буквально подлетел, хотя
казалось, что силы в таком ударе не много. Эр поднялся одним
движением, при этом не используя мышцы. Он просто взлетел. Правда,
стоять не очень-то получалось: голова болталась в районе живота,
руки свисали вяленными колбасками, а ноги ходили ходуном, не в
силах удерживать вес тела. Но птах стоял вопреки всем законам
физики. Кин слегка опешил и пока не нападал. Он порядком устал
метелить короля и сейчас был не против паузы. Дышал он тяжело.
Эр не дал врагу восстановиться и двинулся вперед походкой
черного мертвеца. Противник стоял на месте. Он не из тех, кто
отступает. У обоих Выносливость была практически на нуле. Сейчас
легкий порыв ветра свалит любого из бойцов.
Кин слегка присел, готовясь к прыжку, но король изменил правила,
попер напролом и сбил противника с ног. Оба упали. А дальше
началась совсем детская драка с недетским финалом. Птахи лежали на
спинах и молотили друг друга пятками из последних сил. Вот только
удары Эра казались не ударами ногами, а кувалдами. Кин вздрагивал
при каждом увесистом шлепке. Через несколько секунд он превратился
в кровавую отбивную. А вскоре и вовсе перестал подавать признаки
жизни.
Толпа взревела. Птаха, теперь уж наверняка, определилась с
избранником, вскочила, расставила крылья в стороны и устремилась в
объятия победителя. Эр лежал без сил, но прилив адреналина от
будущей горячей ночки поднял его на ноги. Лишь на мгновение на его
побитом лице отразилось недоумение, а после он ухватил за талию
вожделенную пассию и загорлопанил свою извечную песнь: