– Шеф Фьюз хочет видеть вас, – сказала она и, осмотрев бардак в кабинете детектива, поморщила носик, после чего не закрывая двери и не дождавшись ответа, направилась к своему рабочему месту у кабинета шефа, покачивая бёдрами.
– Тебя он, сука, хочет! – процедил Роунс, тяжело поднимаясь.
В кабинете шефа было кристально чисто и аккуратно. Перфекционист до глубины души, Дэвид Фьюз считал, что порядок должен быть во всём. Что, правда, не мешало ему вести зачастую и довольно нечестную игру, лишь бы оставаться на плаву. Возможно, благодаря такой гибкости, большинство считали его лучшим кандидатом на должность шефа полиции. Ещё за несколько лет до того, как он сменил своего предшественника, всего лишь за год до этого Фьюз получил должность его заместителя. После этого звания всем стало понятно, что достижение следующей ступеньки в карьере всего лишь дело времени. Детектив Роунс же считал его чрезмерным чистоплюем и слюнтяем, вечно трясущимся за какие-то выдумываемые им самим же рейтинги полиции, которые он всеми силами, как он сам же и считал, старался поддерживать. Поработав с ним очень тесно, в бытность Фьюза начальником оперативного отдела, Роунс сделал вывод, что более слабохарактерного человека он ещё не видел на настолько высоких должностях. Тем не менее в последнее время активно шли разговоры о выдвижении шефа Фьюза на должность городского мэра как о хорошей идее. Роунс пообещал себе сменить место жительства или на крайний случай повеситься, если это всё же случится.
– Одиннадцать часов утра, детектив. Я ожидал вас на рабочем месте несколько раньше. – Заметив вошедшего без стука Роунса, шеф полиции отложил пачку документов и, опёршись локтями об стол, скрестил пальцы и взглянул на подчинённого своими пронзительными синими глазами.
Для своей должности он был достаточно молод – какие-то пятьдесят четыре года. А выглядел и того моложе. Морщинки и складки кожи, несмотря на довольно нервную работу, только начали в некоторых местах обрамлять лицо. Волосы не утратили своего соломенного цвета – ничуть не успели потускнеть и почти не побелели, кроме висков, что добавляло шефу полиции скорее серьёзности и мудрости, чем дряхлости и старости. Роунс даже слегка завидовал его внешности и умению держать себя. И это его чертовски злило. Без разрешения плюхнувшись в кресло, стоящее у стены, он ответил: