Значит, меня скоро вылечат? Вот радость-то. Только чем ему так
лишние уши помешали? И стоило ли ради этого так надо мной
издеваться? Странно как-то всё это звучит: опыты, проклятия, как
будто попал на страницы книги фэнтези.
— А что это за проклятие? — с интересом спросил
высокомерный. — Хотелось бы взять на вооружение.
Ужас-то какой. Я думал, они хорошие, милые и добрые, а тут
«взять на вооружение».
— Это одно из его «простых» сложных проклятий. Сложнейших
проклятий с весьма простым действием. Оно парализует двигательные
функции тела, при этом сохраняя чувствительность. Узнать это
проклятие легко: тело подаёт признаки жизни, мозг работает
совершенно нормально, мысленный фон присутствует в полной мере,
только осознанно двинуть ни единой мышцей человек не может. Это
проклятие он чаще всего использовал во время пыток и опытов
изменения, — менторским тоном произнёс Ремесленник.
— Изменения? — ужаснулся Кей. — Чего
изменения-то?
— А вот об этом мы спросим самого графа Вельхеора, —
махнул в мою сторону Ремесленник, и я рухнул на корточки.
— Уф-ф…
— Это граф Вельхеор? — подскочил как ужаленный
Кей. — Вы же говорили, что это не он.
— Мало ли что я говорил толпе, — махнул рукой
Ремесленник, — зачем им лишние волнения.
Я судорожно пытался прийти в себя, но мне это пока не очень
удавалось. Я себя чувствовал, как будто вынырнул из глубокого озера
и никак не могу надышаться воздухом полной грудью.
— Может, мне его взять под прицел Шали? — деловито
поинтересовался высокомерный. — А то мало ли что.
— Сомневаюсь, что это «мало ли что» возможно. Ведь
проклятие это действует только на людей, ведь так, Вельхеор?
Я наконец-то слегка отдышался и мог начать вести беседу.
— Виктор, — поправил я. — Меня зовут Виктор.
* * *
— Так ты говоришь, что у вас люди летают лишь в железных
гробах? — веселился Кей.
— А как им ещё летать? — удивился я.
— Вот так, — взмахнул руками он и взлетел над беседкой
метров на пять. — И ничего трудного. Всего лишь второй год
обучения.
Мне осталось только вздохнуть.
Уже в течение нескольких часов я развлекал Кея рассказами о
своём мире, в то время как он знакомил меня со своим. И если для
меня его рассказы были просто невероятно удивительны и сказочны, то
мои рассказы его веселили и даже вызывали жалость.
— Бедные, так вы даже не можете ощутить радость свободного
полёта?