Я упорно жевал свою недожаренную печёнку и размышлял.
И тут опять звонок в дверь.
— Да что же это такое?! — воскликнул я и чуть не
подавился. — Тьфу. Ну что им всем надо? — спросил я у
потолка. Потолок промолчал, видимо, задумался о чём-то своём.
Звонок опять разразился заунывной мелодией.
— Да иду я! Иду!
Всё. Вот прямо сейчас я отключу звонок. Честное слово.
Я даже в глазок забыл посмотреть от досады. А зря. Открыв дверь,
я увидел трёх здоровяков. Кроме как здоровяками, их ещё можно было
бы назвать костоломами или амбалами, а ещё точнее «скинами».
Растительность на голове практически отсутствовала, что, впрочем,
было трудно заметить под беретами.
Все трое в чёрном. Нет, я, конечно, ничего против чёрного не
имею, сам люблю в чёрном ходить, но эти явно перестарались. Да и
смотрится на них всё как-то зловеще, что ли…
— Вам кого, ребята?
Ага. Ребята. Да им лет по двадцать пять. Они ж старше меня. И
шире раза в два, если не в три.
— Тебя.
Эх. А я ещё жаловался, что ко мне по отчеству обращаются, сам
напросился.
— Да? По поводу?
— Ты с ментами разговаривал. О чём?
Как же это я сразу не догадался.
— Я? С ментами? А! Вы имеете в виду тех двух милых людей в
сереньком? Да так… Друзья пришли проведать. Что да как. Чего не
появляюсь давно. А что?
Экий я милый, правда?
— Ты нас тут не парь. По-хорошему спрашиваю пока что. О чём
был базар?
Они мне однозначно не нравятся. Ну вот никаких манер.
— Ладно. Вы извините, но у меня чайник там кипит.
— Ты чего, не понял? Щас сам по чайнику получишь!
Ну вот. А с капитаном получилось. И по чайнику получать не
хочется совсем. Он у меня не железный.
Вообще-то у вампиров вроде как всё быстро заживает, но
проверять, так ли быстро у меня пройдёт сотрясение мозга (если
вообще пройдёт и если ещё есть, что сотрясать), я желанием не
горю.
— А ну убирайтесь! Я милицию вызвала! — это уже из-за
соседней двери.
Вот те на! Соседка меня спасает. Может, она не такая уж и
грымза?
— Ты смотри. Тебе повезло, что ты из дому не выходишь. Но
мы ещё вернёмся, — зло проговорил здоровяк, который у них, по
всей видимости, был за главного.
Эх-х… Знал бы он, что именно сегодня я решил выйти. Но я же ему
это сообщать не буду. Я же не самоубийца.
Я стоял у двери и смотрел, как мои новые знакомые спускаются
вниз мимо исписанных стен, на которых прочитывались многочисленные
сочинения некоего Вовы о некоем Диме, о его сексуальных
пристрастиях, родственниках и друзьях.