Ругаясь на чём свет стоит, я всё же добрался до магазина, выдал
стоящей возле входа алкашне мзду в виде рубля якобы на хлеб и
открыл-таки обклеенную рекламой памперсов дверь. С ходу в
полуосвещённом помещении бросалась в глаза грязь на стенах, и на
потолке, и на витрине (на которой, кроме трёх сортов пива и водки,
больше ничего не было), и на полу, и даже на продавщице (дородной
даме весом раза в три тяжелее меня). Но грязным всё это казалось
лишь с первого взгляда, со второго оказалось, что всё ещё грязнее,
а уж с третьего… такой дыры я ещё ни разу не видел.
Последние слова я произнёс вслух, да ещё с таким чувством, что
продавщица подняла на меня мутный взгляд и сплюнула под ноги.
— Чё нада?
Ну и голосок, как будто в гонг ударили кувалдой.
— Мне бы батон хлеба и ещё что-нибудь съестное.
— Ну-ну. Есть сухарики: это тебе и хлеб, и съестное.
— А мы с вами на брудершафт не пили.
— Чё?!
Какой полный, красочный и богатейший словарь, однако.
— Да это я так… мысли вслух. Давайте ваши сухари и пиво,
скажем, «Балтику» третью. В трёх экземплярах и того и другого.
— В авоську, али в руках потащишь? — произнесла дама,
доставая из-под прилавка три бутылки и пару пакетов сухарей. —
Последние два.
Раздражает она меня. Как-то неуютно тут вообще.
— Ну, давайте, и в пакет всё, — сказал я, кидая на
прилавок свою последнюю сотню.
Едва глянув на то, как продавщица достаёт из замусоленного
кармана гору мелочи, я поспешил её обрадовать, что сдачи не надо,
но тут подскочил какой-то алкоголик с невероятно красным носом и
радостно возопил, что, дескать, не стоит волноваться — он сдачу
возьмёт. Я благосклонно кивнул и гордо удалился через дверь,
обклеенную с этой стороны рекламой какого-то средства от тараканов
с всё объясняющим названием «Маша». Великолепное название для
средства от тараканов. Воображение сразу рисует эту самую Машу,
бегущую по квартире за тараканами со свёрнутой газеткой.
Выйдя из магазина, я обнаружил, что алкаши куда-то благополучно
отчалили. Так что, не считая меня, на улице больше никого не было.
Не успел я отойти на пару десятков метров от магазина, как дверь
распахнулась и из неё выскочила продавщица. Она велела мне
подождать и подбежала ко мне.
— Мужику тому плохо стало. Вы не поможете? —
заискивающе спросила тётка.
Руки у неё как-то чересчур тряслись, но я почему-то подумал, что
она просто за алкаша волнуется.