Чёрт. Он что, мысли читает?
— Ну так что? — продолжил приставать Чиж.
Под выжидательными взглядами Ланы и Чижа мне стало как-то
неуютно. Нужно на что-то их отвлечь. Неожиданно послышались крики
наверху. Вот моё спасение!
— Что это там за крики? — поспешнее, чем следовало,
воскликнул я. — Пойдёмте, посмотрим.
И пока никто не успел вставить ни одного слова, направился
наверх. Лане и Чижу ничего не оставалось, кроме как отправиться за
мной следом.
По пути нам пришлось расталкивать спешащих туда же поэтов.
Видимо, им тоже захотелось зрелищ. И вправду, на моём веку тут
только один раз была такая буча, и это было как раз тогда, когда
Хаз получил в нос, а я в самый опасный момент тихо и мирно потерял
сознание.
Наверху творилось чёрте что. Весь народ столпился в кучу. Пока
мы пробирались через толпу, я успел услышать и крики «бей его», и
задумчивые споры на тему «особенности ямба», и даже почему-то
всплывшее моё имя. Видимо, опять Хаз развлекается. Вообще-то он
доброй души человек, но уж очень быстро заводится и иногда не может
совладать с нравом, впитанным ещё с хуками и апперкотами, которые
он получал в советской сборной по боксу с раннего детства.
Едва пробившись через толпу, мы увидели Хаза. Он с кем-то горячо
спорил на какую-то, судя по всему, спортивную тему. Тему разговора
можно было угадать легко, он что-то усиленно объяснял кому-то
небольшого роста (даже по сравнению со мной, а уж про Хаза я вообще
молчу), дополняя свои речи красивыми и быстрыми движениями
профессионального спортсмена: хуками, апперкотами и другими
рукомашествами. Народ наслаждался зрелищем и ждал продолжения. Мы
втроём пробрались поближе и тоже принялись наблюдать за дальнейшим
развитием событий.
— …Ты не понимаешь, один удар профессионального боксёра — и
любой твой худенький мастер ушу не встанет.
— Прости, но кто сказал, что этот удар достигнет
цели? — спокойно произнёс тщедушный человек. Он стоял ко мне
спиной и, к сожалению, я не видел его лица.
Интересно, он что, самоубийца?
— Прости, а кто сказал, что удар будет один? Их будет
много, и уж один-то достигнет цели, — горячо утверждал
Хаз.
— Хм… Между прочим, есть ещё ноги, которыми боксёры не
пользуются. Достаточно одной подсечки — и всё, мясная туша,
именуемая боксёром, сидит, пардон, на заднице.
Произнося это, он всё-таки повернулся ко мне лицом. Лицо у него
было восточное, но с русскими чертами. От него прямо-таки веяло
спокойствием и уверенностью. На долю секунды я даже поверил, что
достаточно одной подсечки, чтобы уронить тушу, именуемую боксёром.
Правда, всего на секунду.