Одевшись покультурнее — я же теперь писатель, а не абы кто — и
прихватив с собой пару книг для раздачи знакомым, я вышел из
квартиры. И надо же случиться такой радости — на лестничной клетке
я столкнулся с вездесущей Клавдией Степановной. Уж не знаю, давно
она меня караулила, или совершенно случайно наткнулась. В любом
случае, эта милая женщина всегда знала, что можно сказать такому
«бездарю», как я:
— Опять пьянствовать пошёл?
Я чуть не выронил ключи. Когда это я пьянствовал-то?
— Бабушка, идите, проспитесь, — проникновенно предложил я. — Вы
меня пьяным хоть раз в жизни видели?
— Ворьё тут опять ошивается, — продолжила старушка, игнорируя
все мои потуги завязать непринуждённую беседу. — Твои дружки,
небось.
Это она так о Сергее Ивановиче что ли? Или о капитане
Лысько?
— Вряд ли, — не согласился я. — Скорее ваши поклонники. Между
прочим, заходил тут ко мне один представительный мужчина в сером
костюме, интересовался вашим семейным положением.
Пока старушка приходила в себя, я быстро скатился по лестнице и
покинул поле боя.
По сложившейся традиции в «Литерхом» я отправился на своих
двоих. Через неделю уже пора сдавать несколько статей и мне ещё о
многом нужно подумать. Не всё же время тратить на непонятных
охранников, которые на поверку оказываются вовсе и не охранниками,
и на огромные глаза на стенах. Зарабатывать на хлебушек с маслицем
тоже иногда полагается, хотя бы для видимости.
К зданию «Литерхома» я подошёл в приподнятом настроении,
морально подготовившись к общению с читательницами и временно забыв
обо всех мистических глупостях, неожиданно опутавших мою некогда
скучную жизнь.
На подходе к неприметному входу в полуподвальное помещение я в
нерешительности остановился. Перед нашим клубом толпился народ,
явно не принадлежащий к местной литературной тусовке. Это
определялось довольно просто: они были подозрительно трезвы и
держались особняком, отдельно от всех «нормальных» посетителей. С
некоторых пор я стал очень подозрительным человеком, и поэтому
предпочёл сначала узнать, что здесь вообще происходит.
Очень кстати из клуба выскочил дородный Хаз.
Я окликнул его и жестом подозвал к себе.
— Ты чего тут стоишь, как бедный родственник? — поинтересовался
мой издатель, работодатель, а по совместительству ещё и
спарринг-партнёр.