Несмотря на все заверения хозяина, ловко и быстро сменившего розетку, что теперь мы в полной безопасности, я так и не заснула. Сперва муж долго меня успокаивал, попутно раскаиваясь за свою грубость, потом как-то естественно мы перешли к сексу, и потом он, само собой, заснул. А я натянула свитер и колготки и всю ночь не сомкнула глаз, судорожно принюхиваясь и отчаянно скучая по дому. Так что на следующее утро первым делом мы отправились на вокзал и очень удачно купили билеты на трехчасовой поезд. Вот так и закончилось наше свадебное путешествие.
В связи со свадьбой и прочими заботами я взяла на работе отпуск, и когда он приблизился к концу, поняла, что на работу мне выходить категорически не хочется. Ну, сначала-то я, конечно, вернулась, потому как мы не столь богаты, чтобы уходить вот так в никуда, но вскоре желанные перемены в моей жизни все же случились. Я бросила своих (впрочем, ничего они не мои) компьютерных гениев. И я считаю, что мое решение – что бы там ни говорила Светка – имело все основания, потому как на работе становилось все менее уютно, не говоря уж о том, что там никогда не было особенно интересно. Ну не создана я для работы офис-менеджером в компьютерной фирме! Там даже поболтать не с кем! Ну вот действительно, я провожу в офисе большую часть дня. С кем мне общаться?
С Борей? Он, во-первых, начальник, хоть и не заморачивается статусностью, но зато работает по двадцать часов в сутки. Периодически ему звонит дочь и требует, чтобы он, наконец, выполнил обещания и
А – отвел бы внука на футбол,
Б – сводил в зоопарк,
В – установил ему новую компьютерную игру на телефон,
Г – просто дел бы мальца хоть куда-нибудь. Чтобы у его мамаши появилось чуть-чуть свободного времени для устройства несложившейся личной жизни.
Гене – наш хозяйственник и шофер – даже улыбнуться искренне нельзя, а то опять приставать начнет.
Ромиль, ах, красавец Ромиль – полное табу, я же не последняя хрюшка, чтобы строить глазки мужу лучшей подруги.
Есть, конечно, девушки моего возраста – две штуки, но о чем с ними говорить? Люди живут своей, совершенно непонятной мне жизнью.
Единственный человек, с которым можно поговорить, – это Елизавета из маркетинга. Мы с ней иной раз обедать вместе ходили. Я понимаю, что она мне не подружка, но, видимо, из тех же соображений – хоть поговорить – мы с ней даже немножко подружились. Она старше, ей лет сорок, очень стильная и умная, но в то же время нормальная такая женщина, без закидонов. Обсуждали всякие пустяки: погоду, тряпки, машины (у нее хорошенький красный ситроенчик), она рассказывала мне о своем мальчике – ему уже двадцать, и это так странно.