– Трудно оспорить ваше право на эти земли. Но с юга приплыли
мятежники, заняли ваши земли, потребовали освободить ара. А в конце
даже вынудили покинуть остров и поселиться здесь. Вададли –
замечательная земля, но разве он может сравниться с прекрасным
Папаникеем? – это был удар по больному месту и тоже осознанный.
Почти 20 лет прошло, но варвары помнят, с какого богатого острова
их выгнали, и тоскуют по нему. – Наш общий договор закрепил вашу
власть над северными островами и власть мятежников-летапикцев над
Папаникеем. Но является это справедливым?
Поговорим теперь о нас. Мятежники – «дети», как их называют у
вас – жили на Пусабане среди ферротов. Жили как ферроты. Однако
вместо того, чтобы чтить великомудрого Гемия, да пребудет он на
небесах вечно, и следовать указаниям владыки, они восстали. Пролили
кровь «железных», захватили чужих рабов, чужие суда и сбежали на
север. Теперь эти мятежники живут на ваших землях, и договор между
народами считает это справедливым. Но считаете ли так вы?
Советники призадумались. Катагуа много разговаривал с Нефримом и
другими северянами и понимал, что последние годы портойи сильно
сблизились со своими бывшими врагами. Дружбой это не назовешь, но у
летапикцев и портойев появилось слишком много общих интересов.
Слишком много для владыки Аюкотанче и всей державы ферротов. Эти
дикари должны быть врагами. В Гемиполе не видели иного способа
заставить взяться за оружие трусливых северян, кроме как посулив им
такой жирный кусок, как Папаникей. Но владыка согласился пойти на
жертву, которая ему ничего не стоит. Земли у ферротов в избытке –
Теранова – это огромнейшая земля, пределов которой никто не мог
даже осмыслить. Отряды «железных» и наемников с севера ходили
далеко, приводили рабов, добывали диковинных зверей. Владыке
Аюкотанче жизненно необходимо разобщить острова севера, чтобы
перестать о нем думать и всей силой устремиться на дальние земли. А
еще заманчивее было бы подчинить Прекрасные острова, чтобы
использовать тех людей для покорения Теранова. Варвары все-таки
весьма сильны. Если приучить их к порядку и дать хорошее оружие –
это будет могучее войско.
Кабалус Мехено вернул посла из его мира грез своим низким
хриплым голосом.
– В твоих словах много мудрости, посол, – не спеша начал он,
пытливо всматриваясь не в резное лицо феррота, а в глаза
племяннику, стоявшему за переводчика. Словно ждал от него
какого-нибудь знака, намека. – Но портойи – мирный народ. Нам не
так просто принять решение о войне. Прошу высказаться,
советники!