– Да вроде неплохие, – улыбнулся Корвал.
– Неплохие-то неплохие, но это как посмотреть! – воздел палец
кривой Перегуин. – Мы же тут воевать собираемся. А бабы с детишками
воевать не ходят. Только вот их у нас больше всего. Жен по
нескольку у каждого, кто из юной поры вырос, а детей такое море,
что не каждый отец точное число помнит. А вот мужчин маловато. Я
так понимаю, что изначально портойев немного было. Губили нас
войны, и хураканы многих в море заставали. Поэтому, даже несмотря
на тьму детей, мужчин мало. По всем островам точно не скажу, но
где-то 240 мужиков. На Вададли 166 мужчин – точно знаю. Причем это
все взрослые, даже такие… – Алей поперхнулся, сглатывая смешок. –
Мудрые, как наш Сервий. Вот и прикиньте, сколько мы сможем повести
в бой. Летапикцев, если брать вместе с ара, будет не меньше. А у
бьоргов мужчин почти на сотню больше! Только в Макати воинов меньше
наберется. Зато какие это воины!
Мало нас. Не стоит нам воевать, теряя мужчин, которых и так не
хватает. Вот, если проживем мы мирно лет 40, вырастут нынешние дети
и их дети – вот тогда нас станет много. А пока я бы не стал тратить
самый ценный ресурс взамен на не самый ценный. Но об этом уже
Мехено сказал.
Воцарилась пауза. Нефрим переводил взгляд с одного лица на
другое, так и не поняв, что же именно здесь происходит. Сиплый
полусдутый голосок Клавдиона вновь рассек тишину.
– Ну, коль все молчат… скажу и я, почему я против войны, –
выдохнул он. – Вот уже семь лет все Прекрасные острова живут по
договору. Вы молодые… наверное, и не помните, как к этому всё
пришло. А я помню… как будто это позавчера было. Я дни плохо помню…
а вот годы прекрасно… Да… А началось-то всё с больших кораблей…
Огромных опасных кораблей, в каждом из которых были десятки
ферротов… и каждый – с железным ножом. Они шли на север… Шесть
сотен воинов и моряков… Конечно, шли против «детей»… но кто
остановит эту громаду, реши она зайти в бьорговскую Орту… или в
нашу Рефигию Уль.., – Сервий надрывно закашлялся, оставив каждого
наедине с полузабытими воспоминаниями.
– Я уже тогда был дряхлым, – выдавил Клавдион. – Но заставил
везти себя на Ниайгуай … ибо понимал, что в тот момент решится вся
судьба Прекрасных островов… и Первых людей… Нас предупредили…
Предупредили, кстати, друзья «детей» – и весь Север выступил одним
войском навстречу… Как нас было много!... Когда с гор спустились
увешанные доспехами макатийцы, нас было почти шесть сотен… Живое
море – море людей. Но ферротов было еще больше… Пусть ненамного,
зато у них были железные ножи и копья… По счастью, боя не
случилось… Ферроты были готовы побеждать, а не умирать… И
предложили мир и договор…