Две склянки во дворе штаб-квартиры
Олег буквально втаптывал в грязь завышенную самооценку
наёмников.
Сначала он их избивал мечом, ставя
ударами плашмя синяки на всём теле, затем делал то же самое
коротким копьём, потом вообще без оружия.
Они выходили на него и поодиночке, и
вдвоем или втроём, и всем скопом. Результат во всех случаях был
один.
Теперь на Олега смотрели с уважением
и опаской, а вопрос о необходимости ежедневных тренировок даже не
возникал.
На сегодня Олег спланировал серьёзный
разговор с Гортензией и излечение от бесплодия Кары. Салон он
периодически продолжал посещать всё это время. Отдыхал в беседах с
Карой и поедал вкусные пирожные с чаем.
Сказать, что они с Карой стали
друзьями, было бы всё же преувеличением. И до постели у них не
дошло. Но близкими приятелями они точно стали. Олег даже замечал,
что начинает скучать без насмешливого внимания Кары, и видел, что
она искренне радуется его приходу.
Перед салоном зашёл домой принять
ванну и переодеться в более нарядную одежду.
Калитку ему открыл молодожён Гури.
Тот за последние декады хорошо поправился. Живот, конечно, не
появился, да и с такой физической работой вряд ли когда появится,
но напоминать своим телом узника концлагеря уже перестал, синяки от
побоев почти совсем сошли, оставив ещё кое-где на теле желтоватые
пятна.
Гури явно был доволен и новым
хозяином, и новым домом, где им с женой выделили комнату с окнами
во внутренний двор, и своей молодой женой.
К тому же Олег решил постепенно
вводить нормы морали и этики своего бывшего мира хотя бы среди
своего ближнего окружения, и серьёзно поговорил с Чеком.
Тот, конечно, удивился, хмыкнул, но
пообещал больше ни Найду, ни Веду к себе в постель не таскать.
Дамин на пару с Гури быстро натаскали
воды. Олег принял ванну и, одевшись в первый раз на выход в форму
офицера наёмного отряда, отправился в салон Гортензии.
— Знаешь, твои слова, что если бы у
тебя был братик, то у тебя сейчас бы могли быть племянники, меня
зацепили.
Резкий переход Олега с шутливого
разговора, который они вели в отдельном кабинете салона, ошарашил
Кару.
— Я так понимаю, что женщины твоего
рода всегда были бесплодны. Твой отец был единственным братом
Гортензии и теперь вы с тёткой остались одни. Последние в роду.
Так?
— Ты к чему завёл этот разговор? —
зло спросила Кара и встала, смотря на Олега со смесью удивления и
презрения. Похоже, что даже не на больную мозоль наступил, а
засыпал в рану соль.