Логично — трэллов на остров Виг явно не завезли. Я не
возражал. Набрал целую охапку и притащил в домик, прямо к
очагу.
Изнутри жилище Айны выглядело даже приятнее, чем снаружи.
Богатство уже давно покинуло этот дом, если вообще когда-то и было,
но чистота и порядок поселились здесь навечно. Очаг из потемневших
от времени камней, стол, две лавки и медвежья шкура на соломе —
постель Айны. Еще одна шкура чуть поменьше висела на стене, а на
ней разместился большой круглый щит оранжевого и бирюзового цветов.
Интересно, чей?
— Раньше он принадлежал моему отцу. — Айна поймала мой
взгляд. — А четыре года назад отец отправился за Большое море с
тэном Олафом, и щит вернулся без него. Я хранила остров Виг для
Сигурда. А теперь не вернулся и он.
Айна больше не плакала — за столько лет она точно разучилась
долго скорбеть и жаловаться. Слишком много у нее дел. Ее руки будто
бы жили своей жизнью — разгребали угли, подбрасывали в жаровню
поленья, разделывали на части козью тушу, насаживали ее на
вертел... Но в ее молчании было больше скорби, чем в слезах.
Мясо приготовилось неправдоподобно быстро, но я только
обрадовался. Пусть калории в жареной козлятине и не настоящие, от
такого аромата можно слюной изойти. Я лишь коротко поблагодарил
Айну — обедали мы в полной тишине. И только когда я закончил
обгладывать косточку, она заговорила.
— Что ты собираешься делать, Антор?
— Мне нужно в Фолькьерк, — напомнил я. — После гибели Олафа
его дом остался без защиты. Даже Хроки не справится один.
— Хорошо, — кивнула Айна. — Отвернись.
Я не стал возражать. Не знаю, какие дела она собиралась
делать в углу у сундука, но если так хотелось, чтобы я не смотрел —
пожалуйста. Я налил себе еще горьковатой медовухи и подцепил
кончиком ножа кусок мяса. А ведь небогатый стол — скорее всего,
Айна питалась по большей части дарами моря, а козу зарезала лишь
для того, чтобы накормить меня. Законы гостеприимства сканды явно
ставили выше личной неприязни. И выше скорби — да и некогда ей было
оплакивать погибшего. Он не вернется, чтобы позаботиться о ней, а
больше у Айны никого не осталось.
— Я иду с тобой.
Я обернулся и едва не выплюнул кусок мяса от удивления.