— Ну вот, — едва слышно прошептал Сакс. — Если нас прирежут,
виноват будешь ты.
— Заткнись. — Я украдкой показал своему приспешнику кулак. —
Молчи и слушай.
— Ты прав, ярл — отозвался Хроки. — Если бы не эти двое, я
бы остался лежать рядом с другими. Для хускарла нет большего
позора, чем пережить своего тэна, и я готов понести наказание, но
позволь мне сперва рассказать о том, что случилось этой ночью.
Ай да Хроки, молодец! Я и не подозревал, что простодушный
здоровяк умеет не только орудовать мечом, но и мастерски
заговаривать зубы. Если нас с Саксом до сих пор не укоротили на
голову, все не так уж и плохо.
— Да будет так. — Ярл Рагнар кивнул и указал на свободную
лавку в конце стола. — Сегодня все вы мои гости. Мы будем есть,
пить и вспоминать славные деяния Олафа, сына Кольбьерна, моего
друга и друга моего отца. А Хроки расскажет нам о том, что же
случилось с его хирдом и кораблем.
Не родись Хроки таким рослым и плечистым — точно стал бы
скальдом. Поначалу он немного запинался, явно робея перед десятками
высокородных скандов и перед самим ярлом, но спустя десять минут (и
не менее трех здоровенных кружек медовухи) разошелся не на шутку.
Не знаю, было ли среди многочисленных игровых умений какое-нибудь
«Красноречие», но если так — Хроки явно прокачал его по самое не
балуйся. В его исполнении бой в монастыре выглядел чуть ли не
пьесой, разыгранной по ролям. Разумеется, изрядное внимание
досталось и моим рунам, и Саксу, которого Хроки в своем рассказе
наделил прямо-таки сверхчеловеческой меткостью. И все же главным
героем саги, которая рождалась прямо на наших глазах, стал покойный
тэн. Конечно же, Хроки слегка преувеличивал — я так и не смог
вспомнить, когда именно славный сын Кольбьерна обезглавил пятерых
солдат Императора разом — но звучало все более чем убедительно. Под
конец Хроки даже вскочил из-за стола и принялся размахивать руками,
изображая могучие удары тэна. А когда повествование дошло до гибели
Олафа Неудачливого, у половины сидевших за столом скандов глаза
влажно заблестели.
Но самое интересное Хроки оставил, что называется, на
сладкое. Даже невозмутимый ярл Рагнар одобрительно кивал, слушая,
как мы удрали из монастыря, прихватив имперский корабль. Все как
будто шло неплохо, но мне не нравилось, что моя скромная персона
начинала привлекать слишком много внимания.