Если это и так, то следует сказать, что «центристская» позиция оказалась по-своему далеко небезуязвимой, поскольку вызывала двойной огонь – и слева, и справа. Если непростые отношения с «левыми», мапайниками и сионистской Экзекутивой (Вейцманом и пр.) объяснялись тем, что Рутенберг не мог смириться с их чрезмерно уступчивой и соглашательской политикой, то «правые» нередко упрекали его за то же самое, но с более радикальных позиций. Поэтому стремившийся к некоей политической уравновешанности и сбалансированности, в особенности в роли председателя Ва’ад Леуми (Национальный комитет – высший исполнительный орган еврейского ишува в подмандатной Палестине), Рутенберг нередко становился объектом беспощадной критики с обеих сторон.
В бурную политическую жизнь было вовлечено едва ли не все взрослое население ишува. При этом резкость высказываний в жарких спорах никого не смущала – дипломатическая сдержанность и изысканные манеры приживались в Палестине с трудом. Временами нелицеприятная критика исходила от людей, по-житейски крайне Рутенбергу симпатичных – крайне незаурядных лично и социально. Так, принадлежавший к «правому» лагерю известный адвокат и общественный деятель доктор Авраам Вейншал (1893–1968), обозревая годовой срок пребывания Рутенберга на посту председателя Ва’ад Леуми, атаковал его в довольно острой статье, хлестко названной «Живой мертвец» («Hamet ha-hay»):
Подводя ныне итоги <этой деятельности>, мы с горечью констатируем, что Рутенберг знаменует собой силу Еврейского агентства, его обширные возможности. Больше того, неотъемлемую анти-сионистскую часть этого агентства. Вместо того, чтобы быть идеей живого и автономного ишува, г-н Рутенберг олицетворяет сегодня закулисные переговоры и уступки. Вместо того, чтобы его имя обрело связь с финансовой самостоятельностью <Эрец-Исраэль>, оно связано сегодня с фондом помощи – тема, о которой даже неприятно писать. Китайская стена, отделяющая Ва’ад Леуми от ишува, атмосфера секретности, которая заполнила образовавшийся здесь вакуум, – все это также связано с именем Рутенберга. Выясняется, что рутенберговская эпоха была довольно плачевной (Weinshai 1930).
Попытки «центриста» Рутенберга найти выход из глубоких противоречий политической жизни ишува далеко не всегда приносили желаемый результат. Временами складывались ситуации, когда критиковавший «левых» за уступчивость англичанам, Рутенберг, с точки зрения «правых», проявлял ничуть не меньшую слабость и политическую аморфность. Показательно в этом смысле отношение к нему Жаботинского после публикации англичанами Белой книги (июль 1937)