N. В. (Кстати, на случай, если мое письмо сегодняшнее, пущенное к тебе в 6 часов, не дойдя до тебя (т<о> е<сть> пропадет, чего, кажется, быть не может), то объявлю тебе, что я в нем писал о том, что все дотла проиграл и кольцо заложил и что мне нужно в самом скором времени 100 фр. При этом умолял тебя, чтоб ты не тосковала, что так много, 100 фр., т<о> е<сть> почти все, и давал тебе последнее и великое слово мое – уже более не играть, а прямо получив эти 100 франков – к тебе ехать.)
Теперь, ангел мой радостный, ненаглядный, вечный и милый – выслушай то главное, которое я намерен теперь сказать тебе!
И, во первых, знай, мой Ангел, что если б не было теперь этого скверного и низкого происшествия, этой траты даром 220 фр., то, может быть, не было бы и той удивительной, превосходной мысли, которая теперь посетила меня и которая послужит к окончательному общему нашему спасению! Да, мой друг, я верю, что, может быть,
Бог, по своему бесконечному милосердию, сделал это для меня, беспутного и низкого, мелкого игрочишки, вразумив меня и спасая меня от игры – а стало быть, и тебя, и Соню, нас всех, на все наше будущее!
Выслушай же.
Эта мысль мерещилась мне еще до отъезда моего сюда; но она только мерещилась, и я бы ни за что ее не исполнил, если б не этот толчок, если б не эта беспутная потеря последних крох наших. А теперь исполню. Я, признаюсь тебе, даже нарочно медлил писать к Каткову, что уже неделю тому назад надо бы было сделать (чтоб извиниться насчет моего опаздывания). Я ждал результата поездки моей сюда. Теперь же, проигравшись весь, весь завтрашний день просижу над этим письмом и напишу его здесь, т<о> е<сть> вполне приготовлю. Как только ворочусь в Женеву, – в тот же день и пущу в Москву.
В этом письме совершенно откровенным и прямым тоном объясню ему все мое положение. Это письмо до того будет искренно и прямодушно, что, мне кажется, я безо всякого труда буду писать его.
Начну с того, что объясню ему причину, почему опоздал. Причина случайная – родины. Этого больше не повторится (т<о> е<сть> опаздывания), он поймет это. Затем скажу ему, что и мое и твое здоровье в Женеве только расстроилось, что переехать в лучший климат и мне, и главное тебе советуют доктора и что это только и способно меня успокоить.
Но так как я не могу теперь, ни в каком случае, рассчитывать на большие средства, да и времени у меня нет, чтоб переезжать, то и намерен (т<о> е<сть> желаю ужасно) переехать недалеко, два шага от Женевы, в город Вевей, на правом берегу озера, где нет б из и резких перемен климата.