Оказавшись на кухне, Саня несколько театрально вытянул вперёд шею и кивнул:
– Здрасьте…
– Есть-то будешь? – не поворачиваясь к нему, процедила тётка и, чтобы не выронить изо рта папироску в стоявшую на плите кастрюлю, ещё крепче сцепила жёлтые зубы. Одной рукой при этом она ловко орудовала сковородой, и парень увидел, как из чугунки, подобно эквилибристу, подпрыгнул румяный блин и вновь прилёг на раскалённую поверхность. Ещё немного – и блин снова подскочил, а затем разлёгся уже на тарелке, присоединившись к точно таким же ноздрястым и пышным, сложенным стопкой в ожидании своей очереди.
– Чай там… – движением головы хозяйка показала на эмалированный чайник. – Кружку возьми в буфете.
Новый жилец открыл дверки старого, пережившего не одну эпоху, но всё ещё ладного буфета и заглянул в него. Найдя глазами подходящую для питья железную кружку, он ухмыльнулся, оценив иронию выбора (отсутствие такового). Затем достал кружку и закрыл дверки. Саня, как и положено гостю, несмело уселся на стул, стоявший подле небольшого стола и, вместо того чтобы взяться за поедание блинов, принялся разглядывать буфет. И правда,было на что посмотреть. Закончив с блинами, тётка взяла с подоконника чайник и налила из него в Санину кружку.
– А можно сахару?
Услышав это, хозяйка достала из буфета холщёвый мешочек с вышитой буквой «З» и, развязав, положила его перед гостем. Из-под тряпицы выглянули кубики рафинада. Теперь, когда всё необходимое было на своих местах, Саня свернул блин и бесцеремонно засунул его себе в рот, поднял кружку и глотнул из неё. Его глаза моргнули и заметно округлились, а лицо приобрело тот вид, какой бывает, когда человек впервые знакомится с кухонными пристрастиями племени пумба-юмба.
«Чифирь, что ли?» По его телу пробежала дрожь.
– А воды можно? – глядя на невозмутимую хозяйку, попросил Понедельников.
Тетка достала старый советских времен графин и подлила из него в кружку.
– Кипячёная? – пробормотал Саня.
–Угу…– дрогнула папироска.
Немного подкрепившись, Саня вдруг поймал себя на мысли, что не помнит имени квартирной хозяйки. И это было невежливым с его стороны.
«Забыл!..»
Он принялся ковырять свою память, вытаскивая из неё всё, начиная с того момента, как прошлым вечером сошёл с поезда, а затем почему-то обошёл вокзал и наткнулся на объявление. Самое обычное, о сдаче комнаты, прилепленное к столбу, оно отличалось от других только тем, что было вывешено в таком месте, где его точно бы никто не увидел. На глаза оно попалось случайно. Скорее машинально, нежели осмысленно, Саня сорвал листок и сунул его в карман. По плану, крепко сидящему в его голове, ему предстояло день или два пожить в гостинице, а там видно будет, глядишь и найдётся другой подходящий план.