Опыт Гражданской войны показал ему, что крестьянство вовсе не думало служить средством для достижения власти «диктатуры пролетариата», то есть в действительности – шайки преступников, прикрывающихся этой вывеской.
Троцкий боялся как раз подъема хозяйств «бедняков» и «середняков», так как он полагал, что это приблизит создание независимых средних, а также и крупных крестьянских хозяйств, то есть усилит крестьянский фронт и тем самым сделает невозможной всякую попытку сохранить диктатуру рабочего класса, которой, собственно говоря, никогда и не было. Свободное, хозяйственно крепкое крестьянство требовало политических прав, требовало правительственной политики, которая считалась бы с его интересами, требовало спокойствия, мира, безопасности и сельскохозяйственных машин вместо пушек, – этого Троцкий не хотел и не мог дать крестьянам, ибо они, как и остальные слои советского населения, должны были служить только средством для достижения цели – создать жизнеспособную «диктатуру рабочего класса» и двинуть вперед мировую революцию. Путь к этой мировой революции лежит через мировую войну, которая и должна быть подготовлена. Чтобы вести эту войну, крестьянство нужно было поработить.
Поэтому для Троцкого на первом плане стояло требование к Сталину: исключить всякую возможность крестьянского влияния даже в хозяйстве. Он требовал также и полного уравнения крестьян, то есть насильственной коллективизации. Он знал, что в случае войны крестьянство не подчинится «классовой диктатуре». Он знал, что крестьянство, как и во время Гражданской войны, спрячет в непроходимых лесах, на островах и отдаленных хуторах своих лошадей, скот, боеспособных мужчин и запасы продовольствия и предпочтет лучше их уничтожить, чем добровольно отдать Красной армии, так как лозунги этой армии были и остались для его сердца чуждыми.
В случае войны такое положение было бы смертельным для всего военного хозяйства, и тогда для того, чтобы заставить каждого крестьянина вести такое хозяйство, как ему предписано, и выполнять принудительные поставки на армию, пришлось бы содержать столько же жандармов и чекистов в тылу, сколько было красных бойцов на фронте.
Троцкий требовал насильственной коллективизации деревни и осуждал отказ Сталина и его Политбюро приступить к ней, называя это «величайшей ошибкой» и «величайшим преступлением».