– Странные времена
пришли на Барекстад, – усмехнулся Гудред. – Наши славные предки
никогда не говорили о делах прежде, чем их гости были сытыми и
отдохнувшими после дороги. Когда ты навестишь мой дом, первый день
мы будем есть, пить и слушать скальдов. И лишь на второй…
– Ты прав, Гудред, сын
Йонара! – Я тряхнул головой. – Да простят меня твои предки и предки
тэна Олафа, что смотрят на нас из Чертогов Великого Отца. Мы еще
сядем с тобой пировать в Длинном доме, и никто не осмелится
сказать, что в Фолькьерке живут нищие. Но в Эльгоде уже точат мечи,
и не время сейчас пить и слушать сладкоголосых скальдов.
– Мне понятна твоя
тревога, Антор-склаф, – отозвался Гудред. – Пусть ты чужой на этих
землях и еще не знаешь всех наших обычаев, в тебе сильна кровь
славных воинов. Война уже у ворот твоего дома, и я не мог бы
пожелать для Фолькьерка лучшего тэна. Иди, и да пребудет с тобой
Тор-защитник.
Вот странно. Вроде и
добрые слова говорит, а взгляд… взгляд какой-то нехороший. Не злой
– просто любопытный и недоверчивый. И хотелось надеяться, что
большая часть недоверия была адресована Славкиным
«волчатам».
– Вы потише, –
пробурчал я, оглядываясь по сторонам. – Мало ли…
Нет, конечно, я выгнал
всех из Длинного дома и приказал Хроки без лишних разговоров давать
в зубы любому, кто попробует вломиться за запертые двери, но в
Фолькьерке уши вполне могли быть и у древних деревянных стен. И
даже если никто из трэллов или женщин не собирался тайком удрать в
Эльгод и разболтать все братьям Улифриксонам, подслушивать могли
хотя бы из чистого любопытства.
– Да чего мало ли? –
удивился Влад. – У тебя ж тут одни неписи вроде, чего
шифруешься?
Молодо, блин,
зелено…
– От них и
шифруюсь.
Я откинулся на спинку предательски скрипнувшего стула. Не
развалился бы прямо подо мной – вот позорище-то будет… Хотя тэна
Олафа же как-то выдерживал?
– Мужик, ну ты реально странно разговариваешь, – подал голос
самый крупный из лукарей. Кажется, его звали Серегой – из-за
совершенно непроизносимого ника. – Я когда тебя в первый раз
увидел, подумал, что ты сам бот.
– Так это же хорошо, – отозвался я. – Мы-то друг друга знаем, а
вот им – в смысле, неписям – нас знать совершенно
необязательно.