Она внимательно изучила мужчину взглядом.
– Раздражает? – после недолгого молчания спросил Антракс.
– Да, – едва слышно призналась Лилайна, почему-то опасаясь этого признания.
– Ясно, – отозвался мужчина и встал.
– Что ясно-то?
– Ты терпеть не можешь слабых, неуверенных в себе мужчин, птичка, – сообщил ей Антракс тоном врача, озвучившего смертельный диагноз.
Он скрылся за дверью, а она осталась на крыльце. Его слова окончательно сбили ее с толку. Она запоздало поняла, что в гениальной голове ее супруга завелась какая-то глупость, а она ее не заметила; оставалось дождаться его на крыльце, а потом поговорить уже иначе. Идти и мстить ему за «виляющий зад» ей уже не хотелось, но она с радостью отмечала, что ей нравится прохлада этой ночи и пляска мотыльков у лампы, подвешенной на крыльце.
Она невольно вспомнила, как рассказывала Бина об этом месте. Люди останавливались здесь, чтобы отдохнуть, потому ночью становилось тихо. Древняя легенда гласила, что в этих зеленых холмах с одиночными кустарниками можно исчезнуть навсегда. Потому здесь и нет городов. Она даже говорила, что ее дед привез сюда сарай на телеге и жил в нем с рабочими, чтобы не пропасть в темноте, но Лилайна в эти сказки не верила, подозревая, что здесь если и есть какая-то беда, то имя ей – дикий хищник, а не проклятие древних.
Пока она сидела так, размышляя о легендах, на крыльце вновь появился Антракс. Бросив тряпку на перила, он вылил воду в траву прямо с крыльца и вновь сел рядом.
– Все, можно идти спать, – прошептал он очень тихо.
– Главное под крышей, – невольно прошептала Лила в тон своим недавним размышлениям. – Ты же знаешь, что здесь по слухам нельзя спать под открытым небом.
Антракс криво улыбнулся.
– Знаю, но в Добромше – в той деревне, мимо которой мы проходили, есть другая история на эту тему. Там верят, что раньше на этих землях жил подземный змей, который выходил ночами на охоту и пожирал людей; а когда река обмельчала, то и змей погиб. Эта версия кажется мне правдоподобной, но пока останки этого змея не будут найдены, я в нее не поверю.
Только теперь он посмотрел на жену, скользнул взглядом по ее голым красным коленкам, поднялся вверх и, улыбаясь, заглянул в ее серые глаза.
– Ты платье так и не развязала, – сказал он мягко, явно не собираясь шутить на эту тему.