.) «Тут я рассказал ей, как однажды, когда я был вместе с доном Хуаном, я видел мост, образованный из полосы тумана. Для меня он был более чем реален. Картина была настолько интенсивной и живой, что я не мог забыть её. Дон Хуан предсказал, что когда-нибудь я должен буду перейти этот мост» (К-5).
А сейчас опять недосказанность мифа. «Мост мыслится обычно как некая импровизация ещё неизвестного, не гарантированного пути. Мост строится как бы на глазах путника, в самый актуальный момент путешествия и на самом опасном месте, где путь прерван, где угроза со стороны злых сил наиболее очевидна, подобно перекрёстку, развилке дорог.
Значение термина «Великий Понтифик в Риме» некоторые исследователи объясняют как «делатель мостов».
Чинват – в иранской мифологии мост через водную преграду, разделяющую царства живых и мёртвых. В зороастризме распорядителем судеб на мосту Чинват становится Заратустра, провожающий по нему души праведных». (Мифы.) Можно предположить, что и Заратустра – нагваль. И он поджидает своих учеников на другой стороне моста, возможно, что и до сих пор.
«Я хотел было спросить, что именно я должен видеть, но дон Хуан бросил на меня выразительный взгляд, как бы напоминая о том, что мне нельзя разговаривать.
Я снова принялся смотреть на туман, но теперь уже прямо. Клок тумана спустился откуда-то сверху и завис, похожий на кусок чего-то плотного и твёрдого. Он находился как раз в том месте, где я видел зелёное пятно. Через некоторое время глаза у меня устали, и я прищурился. Сначала я увидел клок тумана, наложенный на туманную полосу, а потом – узкую полосу тумана, похожую на мост, который тянулся откуда-то сверху, как бы соединяя склон горы позади надо мной с туманом, висевшим впереди. На мгновение я даже вроде бы увидел, как по этому мосту, не изменяя его очертаний, тянется прозрачный туман, который течёт сверху с горы. Казалось, что мост действительно образован чем-то твёрдым. В какой-то момент мираж сделался настолько полным, что приобрёл объёмность, прорисованную тёмными тенями под мостом и его светлой боковой поверхностью цвета песчаника.
Совершенно ошарашенный, я смотрел на этот мост. А потом то ли я поднялся до его уровня, то ли он опустился до моего, но внезапно я обнаружил, что смотрю на прямую дорожку, начинающуюся прямо у моих ног. Это была невообразимо длинная твёрдая дорога, узкая и без перил, но достаточно широкая для того, чтобы по ней можно было идти…» (К-3).