Огонь гудел и ревел, закручивался исполинскими спиралями, пожирал такелаж и ванты, и Гончая закусила губу в отчаянии: на паруснике, где вокруг, наверное, целые лиги канатов и сотни крюков на любой вкус, – она уже ничего не успевала подобрать.
А там, наверху, нависают такие знакомые громады големов и льётся, льётся чародейский огонь, который ничем не затушишь, только встречной магией…
Рядом оказался Тёрн, как-то по-особому вскинул руки перед грудью, сквозь гул и треск пламени на миг пробилась мелодия, чуждая и странная, не от мира сего, – и огонь отступил, раздался в стороны.
Конец ознакомительного фрагмента.