––Ленин – жив, вечно – Жив.
Болгары с удовольствием обитали в бюро и были всегда хорошо приняты, а в конце рабочей недели еще и бутербродами, выпечкой и с кофе под бальзам. Проходя мимо их двери, и я оказался затянутым к ним этим духом. Случилось, что в бюро оказался и болгарин из Софии – Тодор, с которым меня познакомила сотрудница. Расходясь, мы с Тодором вышли из завода вместе, и остановились прощаясь. Но тут нас почти одновременно посетила мысль зайти в кафе, что, напротив. Рижский бальзам ранее и добавленное теперь шампанское полностью разрушили межгосударственный барьер, и Тодор пригласил меня к себе, в гостиницу «Рига», где он жил с коллегой, на редкие у нас болгарские коньяки «Плиска» и «Солнчен бряг». Принимая коньяк, нас посетили игривые мысли, обращенные к прекрасному полу. Спустились в ресторан, но он выглядел уныло пустым, не на ком было глаз остановить. Тодор как-то тихо спросил меня –не знаю ли я какой-нибудь девушки, которую можно было бы пригласить в компанию. Я вспомнил о Люде. Позвонив ей, пригласил в гостиницу, и немного замявшись, поинтересовался:
––Людочка, не ли у тебя какой-либо подружки для нашего болгарского друга, заботясь о том, чтобы она расширила бы нашу компанию до близкого к золотому составу, когда и в чаепитие врывается веселье. –Люда ответила, что подумает, а я тут же направил ее мысли:
––Людочка, подумай о девушке, желательно морально неустойчивой.
Люда рассмеялась, и ответила –Есть такая девушка.
С ее ответом в моей памяти всплыла ставшая крылатой фраза – ответ Ленина на вопрос председателя Думы:
––А будет ли такая партия (видимо готовая взять власть)?
На что Ленин ответил:
––Есть такая партия!
Не знаю, что подумала Люда на мой запрос, я же под «морально неустойчивой» подразумевал одну из таких девушек, которые предав Родину, могли выйти замуж за иностранца. Были и выходили, и уезжали из страны. Тодор выглядел вполне женихом.
В фойе мы с Тодором, горящим надеждой и любопытством, встретили Люду и подругу, назвавшуюся Ларисой. Лариса предстала завитой блондинкой с необычайно выдающейся грудью, заметно старше моей Людмилы. На Тодора Лариса произвела сильное впечатление. Он стремительно шагнул к ней навстречу, протянул руку, по-пьяному лихо щелкнул каблуками, поцеловал ее руку и выдохнул:
––О, Лариса! Я Тодор.