– Визаган, забери его Вельзевул, – тихо произнес Рансэ, глядя куда-то поверх головы всадницы.
– Чего тебе? – спросил я у иного существа, вытаскивая из седельной сумки пистолет.
Как и мой спутник, я не спешил смотреть ей в глаза, изучал придорожные лопухи, отмечая местонахождение визагана лишь уголком зрения.
– Люди ушли, – мерзко просипел «ребенок», вцепляясь ручонками в жесткую кабанью шерсть. – Моя земля. Мои поля. Мой лес. Земли моих предков снова без смрада человечины.
– Пусть так и остается, – равнодушно ответил ей Рансэ. – Мы едем своей дорогой. Ты и твои земли нам неинтересны.
Она хищно зашипела, и страж, следуя моему примеру, достал пистолет.
– Ты знаешь, кто мы.
– Знаю. Убийцы тьмы!
– Тогда должна знать, что мы, в отличие от других, так просто не сдадимся. Иди с миром, пока не поздно.
– Весь ваш род проклят. Когда-нибудь вы сгинете, и вся земля, вода и даже небо будут моими!
Она не стала с нами связываться, и кабан, подчиняясь ее приказу, тяжелой поступью направился к лесу.
– Надо было ее все-таки пристрелить, – с ненавистью произнес Рансэ, когда опасность миновала.
– Ну ее мы, положим, отправили бы в ад, а с кабаном что делать? Здесь нужно хорошее копье, а не шпага. Он бы прикончил лошадей, а при удаче – и нас. Ну ее к черту, – сказал я.
Визаганы – одни из самых мерзких и агрессивных тварей. Людей они любят только в виде обеда на своем столе, в особенности если тот, с кого срезают мясо, все еще жив. К тому же их странная магия подчинения, стоит лишь посмотреть им в глаза, еще та головная боль, когда ты пытаешься противостоять им.
– Ты прав, – вздохнул Рансэ. – Давай поедем быстрее, пока ненависть не заставила гниду забыть об осторожности.
Вновь начались заброшенные деревни с запущенными виноградниками и фруктовыми садами, которые совсем недавно отцвели.
– Ты здесь бывал? – спросил я у Рансэ, видя, как он безошибочно привел меня к колодцу.
– Неоднократно, – кивнул он, вращая ворот. – Это самая короткая дорога в Руже. Остановимся на ночевку здесь.
– Стемнеет только через два часа.
– Дальше пойдут неприятные места, и я хотел бы проехать их при свете дня, а не в сумерках или того хуже – ночью.
– Боишься не справиться с темными душами? – откликнулся Проповедник, который до этого, перегнувшись, смотрел на дно колодца, где маслянисто плескалась вода.