– Вольха, скажите, –
помолчав, спросил он, – вы не теряли в Догеве сознания? Не
было головокружения, тошноты, чувства, будто проспали сутки?
– Нет, и укусов на шее тоже не
замечала, – ехидно добавила я.
– Я не имел в виду, что они вас
кусали, – мягко сказал архимаг, – но существуют иные…
способы воздействия.
– Повторяю: нет!
– Как скажете, –
уверенности в его голосе не было. – А когда вы в последний раз
болели?
– Магистр, либо вы рассказываете
все без утайки, либо перестаете задавать глупые вопросы.
Травник огорченно развел руками: мол,
умолкаю. Я прикусила губу, но допытываться не стала.
***
О возвращении Кузьмая мы узнали
задолго до его появления на опушке, по громкой ругани и невнятным
блеющим звукам. Ученик тащил на веревке пегого козла с обломанным
левым рогом, лохматого и пучеглазого. Козел упирался, Кузьмай
настаивал.
– Во, – угрюмо буркнул
он, – насилу приволок. Пущай теперь живоглот с ним
мучается!
Я принюхалась и поспешно зажала нос.
Мягко говоря, от козла разило. Крепко – смердело до невольно
исторгнутой слезы.
– А что, – осторожно
прогнусавила я, – поросята кончились?
Кузьмай, и сам не уверенный в
равноценности замены, начал оправдываться:
– Молочных ни у кого нет, а за
подсвинков такую цену заломили, что козел дешевле обошелся!
– А может, тебе еще и
приплатили, чтобы ты его забрал? – вкрадчиво поинтересовался
Травник.
Кузьмай обиделся:
– Два кладня отдал, и то битый
час торговался! Поросенок – тьфу, не будет живоглот на него
размениваться, а козел – он большой, его издалека видать…
– Насчет него и слепой не ошибется, –
поддакнула я. Козел нагнул голову и мстительно боднул Кузьмая
пониже пояса. – Что ж, привяжи у скита. Будем надеяться, у
живоглота насморк…