– Голова что‑то кружится… Сердце
громко стучит. И в глазах темнеет… – продолжал Кайел, заметно
воодушевляясь и делая неизменный логический вывод: – Видно, смерть
моя пришла.
– По‑моему, с прошлого лета она
и не уходила.
– Как тебе не стыдно шутить над
такими вещами! – неподдельно возмутился Кайел. –
Бессердечные вы, люди, безжалостные. Нет в вас сострадания к
ближнему. Умри я у тебя на глазах – и то не заплачешь.
– Не заплачу, – подтвердила
я. – Кайел, вы меня переживете. Ну что вы опять выдумали?
Сколько у вас голова кружится? Минут десять?
– Час, – гордо поправил
меня вампир. – С утра нормально себя чувствовал, до обеда –
тоже, а как закончил сажать картошку, разогнулся, – так и
повело…
Я чуть не застонала от злости.
– Кайел, вы просто перегрелись
на солнце. Посидите в теньке, выпейте стакан воды, и ваша смерть
уйдет несолоно хлебавши.
– Горячей или холодной? –
дотошно уточнил вампир.
– Теплой, кипяченой!
– А это точно поможет?
– Точно, точно, только уходите
отсюда, не стойте на солнце, а то хуже будет.
Лишь непосредственная угроза здоровью
могла прогнать Кайела с пляжа. Просветлев лицом, вечный доходяга
удалился бодрым шагом абсолютно здорового вампира.
Лён выбрался из кустов, и мы
возобновили каторжные работы в гранитных рудниках науки. Выучить,
то есть логически уложить в памяти, историю развития магии я так и
не смогла, – задолбила, как скворец, не вникая в смысл слов. С
сожалением убедившись, что на большее я не способна, Лён объявил
десятиминутный перерыв.
Спина у меня сгорела окончательно; по
мнению Лёна, ее радикальный красный цвет свидетельствовал скорее о
готовности вареного рака, нежели намертво взявшемся загаре. Как ни
манил меня теплый песочек, пришлось накинуть рубашку и перебраться
в тень под ивы. Мартовский ураган повалил одно из деревьев,
вывернув с комлем, и оно медленно, мучительно умирало на земле,
поникнув едва развернувшимися листиками.
– Лён, помоги, а?
Вампир, казалось, дремал,
растянувшись в редком теньке, но охотно поднялся и подошел к
дереву. Я еще раз подумала, как удобно общаться с телепатом, –
не задав ни единого вопроса, Лён рывком приподнял иву и установил
комлем в яму.
– Чуть левее… теперь на меня…
хорошо, вот так и держи. – Опустившись на четвереньки, я с
энтузиазмом подгребала и утаптывала землю вокруг ствола.
Лесопосадочные работы близились к завершению, когда в кустах снова
зашебуршали шаги и оттуда вынырнула Келла с букетом молодой
крапивы, от целебных укусов коей Травницу защищали толстые холщовые
перчатки.