Но тут я заметила корчму и мигом
изменила планы. Тряское седло и черствые бутерброды уже сидели у
меня в печенках – неплохо бы в кои‑то веки побаловать и желудок, а
заодно размять ноги и местечко повыше.
Ни чистотой, ни обилием посетителей
корчма похвастаться не могла. При моем появлении она обезлюдела
окончательно, а корчмарь, даже не поинтересовавшись, чего я изволю,
брякнул передо мной наполненную едой тарелку.
Картошка оказалась пересоленной,
огурцы дряблыми, а отбивная подозрительно напоминала мою отлетевшую
подметку. Кое‑как насадив сей кулинарный шедевр на вилку, снять его
я уже не смогла. Укусить тоже не рискнула, красочно представив два
ряда зубов по соседству с вилкой. И потом, с одного края ее,
кажется, уже грызли, но тоже не преуспели… Я в последний раз
тряхнула вилкой, и отбивная неожиданно поддалась. Со зловещим
свистом рассекая воздух, она на бреющем полете пронеслась через
корчму и шлепнулась в ведро с помоями, где и затонула. Корчмарь
тоскливо скривился – видимо, уникальное кушанье кочевало со стола
на стол с самого утра и входило в меню не только обеда, но и
ужина.
Вилка освободилась, и я занялась
печальным размазыванием картошки по тарелке. Есть захотелось еще
больше, но, увы, не настолько, чтобы заставить себя проглотить хотя
бы кусочек этого месива, порочащего доброе имя еды.
Отложив вилку, я посмотрела в окно.
Возле корчмы уныло слонялись какие‑то мужички, то и дело поглядывая
на дверь и перебрасываясь парой слов. Кажется, они были совсем не
прочь пропустить по кружечке пива, но привязанная у дверей кобыла
одними своими желтыми глазами отпугивала страждущих, не говоря уж о
засевшей в корчме ведьме.
Корчмарь уже несколько раз прошелся
мимо моего стола, в последний раз так и оставшись стоять рядом,
выразительно сопя над моим ухом. Я, откинувшись на спинку стула,
делала вид, что ничего не замечаю. Да и вообще, похоже, собралась
малость вздремнуть…
– Эй, уважаемая! – Не
выдержав, мужик выдвинулся на передний план. Уважения в его голосе
я что‑то не заметила, только досаду, несколько сдерживаемую страхом
перед ведьмой. – Вы расплачиваться собираетесь али как?
– Собираюсь, – охотно
подтвердила я, для наглядности прокручивая в пальцах серебряную
монетку. Корчмарь протянул было руку, но денежка исчезла так же
внезапно, как и появилась. – Но разве это надлежит делать не
перед самым уходом?