- Ага, - отозвался Кнехт и, медленно
поднявшись, сунулся в комнату. Сунулся и почесал затылок. Десяток
массивных ящиков, на вид тяжелых, забитых под завязку, стояли вдоль
стены. – И как мы это… - начал он, посмотрев на
напарника.
- Нуууууу да, - смутился снайпер, -
Слегка увлекся… - он почесал затылок, улыбнувшись. – Не
упрешь?
Великан снова сунулся в комнату,
подцепил один цинк, взвесил в руке.
- Упереть-то упру, - с шумом почесал
великан зудящий бок. - Но не далеко.
- Мда, - задумчиво глянул Леший на
плоды своих споров. Четыре цинка с патронами для пулемета, цинк для
своего автомата, два ящика гранат сержантовскому гранатомету, ящик
ручных гранат, два ящика по четыре противотанковые мины, ящик
клеймор и еще по мелочи всякого.
- Противотанковые-то нам зачем? –
удивленно прогудел Ландскнехт, вытаскивая очередной ящик. Леший
пожал плечами и повторил жест с почесыванием.
- Было, - коротко констатировал
он.
Старенький пикапчик, стуча
двигателем, подкатил к КПП, как раз когда напарники вытащили
последний ящик из пещеры Али Бабы. Кнехт, радостно улыбаясь,
объяснил, что пока снайпер сбивал цены и набивал ящики патронами,
он сумел отыскать в городе, где люди больше предпочитают
двухколесных коней, возящих, по уверению байкеров, душу,
четырехколесного старичка, который, по той же логике закоренелых
мотоциклистов, возит жирную жопу. Леший скептически грузовичок,
попинал примотанный проволокой бампер, пошатал отваливающуюся
защитную решетку, заглянул под капающее маслом и топливом днище.
Двигатель он даже смотреть не стал, сразу сказав, что это ведро с
болтами стоит не больше двух десятков споранов.
- Сколько отдал? – спросил снайпер,
загружая ящики в кузов и кабину, укрывая их найденным тут же
брезентом.
- Семь споранов, - не моргнув глазом,
соврал великан. Леший оторвался от погрузки, одобрительно покачав
головой.
Сержант незаметно показал кулак
молодому парнишке, который уже было хотел сболтнуть цену, которую
за эту рухлядь выложил Кнехт, но вовремя заметил жест и потому
незаметно ретировался.
- Молоток, по-нашему!
Великан кивнул, ни капли не сожалея о
потерянных деньгах. Человеку, которому осталось жить чуть более
суток, деньги уже не так важны. Они уходят на второй план,
становясь чем-то смешным, ненужным. Пересматриваются ценности в
жизни, в голову лезут мысли о том, что нужно было давно все это
бросить, заняться тем, чем хочется на самом деле. Жить так, как
мечталось, делать то, что хотелось, не тратя наиценнейший ресурс
под названием «жизнь» на такую мелочь, как вечный поиск денег,
споры с любимыми, не тратить время на обиды и ссоры, на пустые
разговоры. Кнехт жалел, что не подошел к Алисе тогда, когда понял,
что она ему нравится, а тянул время. Все думают, что могут отлично
провести время, но время нельзя провести… И вот времени больше нет.
Алисы тоже нет рядом, и он не успеет сказать ей те самые слова,
которые должен был сказать уже давно. На душе стало обидно и горько
от таких мыслей и воспоминаний. Сутки. У него есть всего
сутки…