Туман пропал также внезапно, как и
начался. Он стал редеть и истончаться. Выйдя из марева, боец жадно
вздохнул, набирая горящие легкие. Глотая на ходу такой приятный
«чистый» воздух, осмотревшись, понял, что они почти добрались до
выхода с этажа.
- Оставь… меня… - усталым голосом
проговорил капитан, пытаясь сосредоточить свой мутный взгляд на
коридоре.
Камера на его шлеме была разбита, и
потому ночное видение не работало, но активные микрофоны
по-прежнему исправно транслировали звук, доносящийся до
них.
- Оставь! – хрипло, но твердо
повторил мужчина, попытавшись сбросить руку друга.
Сержант злобно дернул лямку, и офицер
клацнул зубами, прокусив губу.
- Ну не уйдешь же!.. – зашипел он на
друга.
Внезапно Кнехт остановился, и капитан
смог перевести дух. Они находились на развилке коридоров. Вправо
уходил туннель, опоясывающий базу по периметру, левый – вел к
переходу на минус третий этаж. Грохот догонявшей их толпы
усиливался. Боец оглянулся. Коридор еще утопал в темноте, и прибор
ночного видения, объединенный с тепловизором, пока не высвечивал
цели.
- Бро-о-о-ось! – проорал в микрофон
капитан. – Колян! Это приказ!
- Хрен тебе, - злобно отозвался
Николай.
Он пихнул плечом ближайшую железную
дверь, ведущую в какое-то помещение, быстро осмотрел его, водя
перед собой стволом пулемета. Пара столов с компьютерами, какие-то
шкафчики слева и длинный стеллаж справа.
- Пойдет, - проговорил сам себе и
втащил раненого в помещение. – Жди тут, я отвлеку толпу, уведу их
выше, а ты забаррикадируйся и не высовывайся!
Офицер, сплюнув кровь на
внутреннюю часть маски, болезненно поморщился. Некогда пышащий
здоровьем и оптимизмом, сейчас его лицо было искажен болью,
усталостью от бесконечного боя, длившегося всего вторые сутки.
Мужчина тяжело дышал, отчего маска противогаза постоянно
запотевала.
- Ты это… Дай гранату…
- Хрена тебе! – выругался Ландскнехт,
выпрямляясь в тесной для него комнатушке. – Чё удумал-то? Все лавры
посмертно себе? Последний патрон и гранату на грудь?..
- Дурак? – искренне удивился офицер.
– Я ее им в тыл закачу, если сунутся ко мне… я не ты, - он
закашлялся и прислушался ко все усиливающемуся гулу сотен или даже
тысяч ног-лап. – Я не ты, Кнехт, меня кажись, никто так не
охраняет… Нет у меня никакого предназначения, я ошибался… Так что
давай гранату. А лучше две и быстро вали наверх, они уже
рядом…