Первым из
оцепенения вышел Руль. Он подскочил к пикапу и попытался открыть
дверь. Она не поддавалась, тогда он прикрикнул на Амбала, и тот,
ссутулившись, подошел к нему. Сильный рывок за решетку – и та с
грохотом сминаемого металла осталась в руках здоровяка. Откинув ее,
Амбал просунул свою лапу в кузов и, подцепив водителя за воротник,
выволок его из машины. Рядом уже хлопотал Чан, приняв
бесчувственное тело стрелка, которое Руль быстро освободил от
ремней, срезав их своим ножом.
- Живы, -
донесся голос Чана сквозь вату, и Леший позволил себе ненадолго
отключиться.
***
Первым появился звук: низкий,
рокочущий. Вслед за ним сразу появилось ощущение. Неприятное,
вибрирующее. Последним включилось зрение. Леший лежал на полу
«бардака», чуть не утыкаясь носом в вонючую, пахнущую металлом лужу
крови. За лужей на полу стояли ботинки. Огромные, грязные. И это
все, что он мог пока разглядеть. Снайпер прикрыл веки, пытаясь
совладать с мельтешением перед глазами. Он лежал на животе, с
заведенными за спину руками. Опа-чки... А руки эти, к слову,
оказались туго стянуты чем-то очень уж напоминающим
наручники.
- Проснулась, красна девица? -
раздался незнакомый голос над головой. – Кастет, он очухался.
- О, здорово, - отозвался старший
группы откуда-то из кабины. – Лежи там, не дергайся, а то ребята
тебя помнут, а заказчик просил товар более-менее живым доставить и
по возможности целым. Хотя, честно сказать, в твоих интересах кони
двинуть после того, как мы тебя передадим институту, но до того,
как они начнут проводить на тебе свои опыты, чтобы и мы
подзаработали и сам ты долго не мучился…
Огромные ботинки перед носом Лешего
нервно зашаркали по металлу. Скосив глаза, он смог рассмотреть
насупившегося Амбала, который старался глядеть в сторону. Здоровяк
нервно перебирал пальцам ремень пулемета и придурковато скашивал
глаза, но встречаясь с пленником, тут же виновато отводил их в
сторону. Паренек-переросток постоянно ерзал на своем месте, вздыхая
и что-то шепча себе под нос. Удавалось расслышать лишь некоторые
слова, вроде «Улей покарает... Новичок же…. Прости… Улей,
прости»…
- Не ссы, - прохрипел снайпер
обращаясь к Амбалу.
Горло, казалось, обработали
наждачкой, отчего слова, вырвавшиеся из него, больше смахивали на
карканье. Леший облизал пересохшие губы. Амбал, заслышав голос
связанного, заерзал еще больше, стал ритмичнее раскачиваться на
своем месте. Бурчание стало еще более неразборчивым, с
нескрываемыми нотками паники.