Всю жизнь некое предназначение вело
его к чему-то важному, так утверждали научные изыскания одной
знакомой докторши, которая и сделала его таким, какой он есть
сейчас. Сержант относился к расе людей героических, или как любила
говаривать Наталья, к расе хомо-героикусов. Все его действия, как и
других таких же Героев, вели к одному – к чему-то важному,
глобальному. Неужели все, что случилось с ним, – ради этого? Он
прошел не одну войну, выжил в смертельной гонке с зараженными той
безумной ночью в школе, умер и снова воскрес, выбрался из
смертельной ловушки лаборатории, остался единственным, кто уцелел
из всего отряда… и при этом каким-то волшебным образом попал в
другой мир... и все это для того, чтобы пустить себе пулю в лоб? Ну
нет же! Наверняка, к этому-то и вела его судьба!..
Великан решительно поднялся, сжал
шприц в руке. Размял плечи. У него есть еще четыре дня... Четыре
дня на то, к чему он шел всю свою жизнь, точнее кто-то свыше вел
его этой дорогой. Тот, кто пишет его судьбу, управляет его жизнью.
Он явно не зря оказался в этом мире, а значит, все идет по плану.
По какому-то безумному, дикому и безбашенному плану, по какому-то
лихо закрученному сценарию…
Сержант подставил лицо теплым лучам
солнца.
- Все идет по пла-а-ану-у-у-у-у-у, -
тихо пропел он.
- Что? – переспросил слегка
задремавший Леший.
- Меня сюда привела сама судьба…
Высшее предназначение! Скоро случится что-то великое, к чему я шел
всю жизнь...
Леший свел брови к переносице.
Великан нес какую-то чушь. Глаза его, страшные, залитые кровью,
словно все капилляры в них лопнули одновременно, сверлили снайпера
непонятным, чуть ли не библейским, праведным светом. Подобных
фанатиков Леший насмотрелся на войне. Чудом выжившие иногда
начинали нести подобную чушь, веря в то, что они какие-нибудь
избранные или отмеченные богом, что у них особая судьба, на деле
являвшиеся простыми счастливчиками или результатом того, что их
некчемные тушки были спасены жизнями других хороших, отважных,
доблестных парней. И вот сидит такой «отмеченный судьбой»
где-нибудь в баре и рассказывает, как он один из всего отряда
уцелел, что ни одна пуля его не задела, ни один осколок не ранил,
придумывая себе предназначение, а за соседним столом сидит угрюмый
мужик в камуфляже, глуша стакан за стаканом, вспоминая лица парней,
погибших в ту ночь, которые рисковали собой, кидались под вражеские
пули и прикрывали своим телом гранаты, чтобы вот этому «миссии»
удалось выжить… Судьба? Леший верил в нее. В высшее предназначение?
Нет!.. Нет никакого предназначения. Есть только судьба, и у каждого
она своя.