– Хватит уже – работа не ждет!
У шофера номер два работа несложная. Если шофер номер один Рам Парсад уехал куда-то с хозяином на «Хонде Сити», а кому-то в доме приспичило отправиться по магазинам, или на шахту, или на вокзал, я сажусь за баранку «Сузуки Марути» и везу куда надо. Если поездок не предвидится, торчу дома и стараюсь приносить пользу.
Это ведь только так говорится, что меня взяли «водителем». Не знаю, как у вас в Китае обязанности поделены между слугами. У нас в Индии – по крайней мере, во Мраке – у богатых нет водителей, поваров, парикмахеров и портных. У них есть слуги, и все.
Это значит, что если я не крутил баранку, то мыл каменные плиты во дворе, заваривал чай, играл с детьми, смахивал шваброй паутину, прогонял со двора забредшую корову. А вот прикасаться к «Хонде» мне было запрещено, за машиной ухаживал лично Рам Парсад. По вечерам он протирал мягкой тряпкой сверкающий салон автомобиля. А я сгорал от зависти.
Что это была за дивная машина! Красивая, современная, со всеми необходимыми усовершенствованиями, облегчающими жизнь, – акустической системой, кожаными сиденьями и большой плевательницей из нержавеющей стали в задней части салона. Какое, наверное, счастье сесть за руль такого сокровища! Не сравнить со старой обшарпанной малышкой «Сузуки», вверенной моим заботам.
Однажды вечером к «Хонде» подошел мистер Ашок и внимательно оглядел машину – вот ведь любопытный. Я наблюдал со стороны.
– А это что такое? – спрашивает. – Вот эта блестящая штуковина сзади?
– Плевательница, сэр.
– Что?
Рам Парсад объяснил. Сверкающий сосуд предназначался для Аиста, который вечно жевал паан. Если сплевывать за окно, забрызгаешь красным бока автомобиля, и он плевал себе под ноги в предназначенную для того посудину, которую шофер мыл и чистил после каждой поездки.
– Гадость какая, – скривился мистер Ашок.
Он еще про что-то спросил, но тут к нам подбежал Рошан, сын Мукеш-сэра, с мячиком и пластмассовой битой.
Рам Парсад сделал мне знак – щелкнул пальцами.
Играть в крикет со всеми представителями молодого поколения в доме (и потихоньку поддаваться) также входило в круг моих должностных обязанностей.
К игре присоединился мистер Ашок – охранял калитку, пока я ненавязчиво подкатывал мячи мальчишке.
– Я Мохаммад Азаруддин[18], капитан Индии! – кричал тот всякий раз, когда выбивал с моей подачи шестерку или четверку.