Перевязал волосы, окропил себя
коньяком из бутылки и, собрав предыдущие шмотки в сумку, бросил все
это в топку сауны. На этом вечер охоты можно было заканчивать и
покидать заведение через парадный вход. Хотя…
Через несколько минут я вновь стоял в
мужском туалете и курил косяк недавних друзей. Правильно говорят,
что встречают по одежке — мажористые малолетки меня даже не узнали
в новом облике. Я угостил их дорогим коньяком, они насыпали мне
«дорожку». Предложили даже закинуться «крутыми колесами».
Поблагодарил их за щедрое
предложение, но отказался. Сделал вид, что боюсь смешивать такой
крутой наркотик как фталазол с «алкашкой». Мажорики пожали плечами
и демонстративно схавали по два круглых из блистера — мол, смотри
мужик, какие мы плохие парни. Пришлось немного подыграть, что
впечатлился. Мальчишки даже предложили заглянуть в дальнюю кабинку
к девушке — отказался. Становиться молочным братом с этими
пацанами, а потом лечить «капающий кран», не было никакого
желания.
Настроение было странным.
Удовлетворение от хорошо проделанной работы. Сожаление из-за
Вадика, который стал сопутствующей жертвой. Наркотическое
опьянение, которое глушило боль и мысли о брате и против воли
заставляло подтанцовывать под музыку. И от этого вновь было
тошно.
Оглядев зал, в котором как ни в чем
не бывало резвился народ, я решил что у меня есть еще минут
пять-десять, направился к свободному месту у барной стойки.
Необходимо смыть эту желчь моральных дилемм, разъедающую меня
изнутри. Иначе... Иначе будет хуже. Всем хуже.
— Пустой бокал со льдом и литр
тишины, — делаю заказ, протягивая сотенную ассигнацию молодой
барменше в белой майке с торчащими под ней сосками. Да, сотня это,
конечно, много, даже с чаевыми, но меньше купюр у меня просто
нет.
Девушка все понимает. Забирает купюру
и через мгновенье передо мной появляется квадратный стакан с
колотым льдом. Из внутреннего кармана теперь уже моего пиджака
достаю пузатую фляжку. Свою норму я могу налить даже с закрытыми
глазами. На слух это ровно три булька. Но едва фляжка издает
последний звук, как по плечу мне стучит чья-то рука.
— Молодой человек, это наше место! —
развязным, пьяненьким голосом не попросила, потребовала
девушка.
— Найди себе новое, — не
поворачиваясь, ответил я, закручивая ребристое колесико крышки.
Созерцание льда, тающего под бурой жидкостью, успокаивало.