Вы можете менять местами атрибуты силы ловкости и
интеллекта. Внимание! Способность не действует во сне, оцепенении,
страхе и других отрицательных эффектах, контролирующих
сознание.
Данная способность является ультимативной.
Бинго! Для меня, с такой кривой прокачкой, что может быть лучше?
А еще я получил сразу две способности Допплеров. С чего бы это?
Влияние рандома? Или намек Хаоса на неправильный класс? Пора
заканчивать с этой лотереей. Ведь главная беда для игромана — это
не везение, а неумение вовремя остановиться.
Возвращаюсь обратно к классовым навыкам, но не успеваю ничего
сделать. Меню выбора вылетает и закрывается. Не понимаю, что
происходит. Я вновь мысленно жму на шестеренку личных настроек
персонажа, но она неактивна. Не успел.
Открываю глаза. Опять в том же кабинете, вместо наручников на
руках висят какие-то браслеты-шестигранники, и двое парней положили
руки на мои плечи. Судя по тому, что они что-то бормочут себе под
нос, они не надзиратели, а лекари. Напротив сидит старый
знакомый.
— На твоих руках двимерит, так что твои магические способности
закрыты. Давай без фокусов, хорошо? — предупредил Распутин.
— Это же обычный свинец, — поправил его я. Тяжелый блестящий
металл было тяжело спутать с чем-то другим. Оковы на руках весили
килограмм двадцать, не меньше.
— Свинец, — не стал спорить усатый. — Но он полностью блокирует
любые магические способности. Так что фокус с порталами больше не
сработает.
Повисла пауза. Распутин опять закрыл глаза и замолчал. Мне
неизвестны ни его способности, ни даже стихия и класс, поэтому о
том, что сейчас происходит, я мог делать только догадки.
— Ты понимаешь, что ты сделал? — не с упреком, скорее с
сожалением проговорил глава М-3 ФСБ. — Нам чудом удалось остановить
подгорных гномов и Энигма потерял уровень. Ты понимаешь, что если
бы гномы сформировали хирд, могла произойти бойня! Могли погибнуть
сотни!
— Я тоже читал Перумова, — хмыкнул я. — Это были простые
горняки, с кирками и лопатами, а не боевая длань подгорных кланов.
И я догадываюсь, что усмирять бунтующих горняков вы научились еще в
девяностые.
Один из тех, кто держал руку на моем плече, убрал ее и я
закашлялся кровью. Это больно. Очень больно. Как только его рука
вновь легла на мое плечо, боль ушла. Нет, не растворилась
полностью, просто стала терпимой. Я опустил глаза вниз. Ранение в
грудь никуда не делось, но по крайней мере кровотечение
остановилось.