— Отец, не до этого, — покачал
головой я, приближаясь к эльфу в нирване. Не вышло, его окружало
какое-то поле, не давая приблизить руку дальше, чем на полметра.
Что это, защитный барьер?
— ЗИЛ, — меня неуверенно потрепал за
плечо Язь. — Там это…
— Да что еще? — Нервы начинали
сдавать, и великое благо, что я уже принял лекарство.
— Там Орк убежал. Сказал на охоту, —
огнепоклонник неверно указал на поля.
Я повернулся. Бурого орка было видно
издалека. Он бежал, иногда помогая себе руками, и было понятно,
куда он стремится — пестрое стадо коров слышалось километрах в
двух. Буренки мирно щипали траву, не подозревая о масштабах писеца,
который к ним приближается.
— А еще он забрал банку. — На парня с
черепахой в руках было жалко смотреть.
Я улыбнулся.
— Что смеешься? — Юра тоже провожал
взглядом бурый силуэт орка и моей радости не разделял.
— Расслабь булки, Семецкий, —
похлопал его по плечу. — Наконец дипломатическая встреча начинает
идти так, как нужно. — Я повернулся к остальным гостям, на лицах
которых тоже читалось некое недоумение. — И что мы такие грустные?
Эй, господа дровосеки, айда за мной, нужна ваша помощь!
Горные жители подгорного племени
сначала не поняли, к кому я обращаюсь, но спустя пять минут и три
бутылки выпитого самогона уже активно рубили дрова, в то время как
я разжигал баню. Дров, кстати, не было, поэтому коротышки, активно
орудуя топорами, переводили соседский сарай на полешки.
Уединиться пришлось специально, меня
все больше накрывал приступ. Я буквально чувствовал его холодные
руки на своем сознании. И почему-то лекарство больше не помогало.
Это было одновременно и хорошо и плохо. С одной стороны, можно было
не сомневаться, что вечер пройдет как надо, с другой — я могу
потерять связь с реальностью, и к чему это приведет, оставалось
только догадываться.
Тифлинги все еще сидели в сторонке, с
улыбками наблюдая за происходящим. Они как потомки высших демонов
предвкушали первые звоночки приближающегося пи***ца. Нет-нет-нет,
ребята, если мы отдыхаем, то значит вместе!
— Чего скучаем, рогатые? — обратился
я, понимая, что не могу контролировать язык из-за будущего
приступа. — Нехорошо отрываться от коллектива.
Ответом мы мне стал звук
вытаскиваемого из ножен кинжала. Я и ухом не повел, открывая
трехлитровую банку с грибочками.