Эта вечная показуха, какие-то золотые блестящие вещи на столе, вечные портреты близких в элегантных рамочках, экзотические цветочки в горшках, красивые подарочные картинки и вымпелы, жалюзи в тон, навороченный компьютер, видео и прочее, прочее, прочее, раздражали рабочих лошадей отдела – вечно замотанных следователей, "лохматящих" показания жуликов на допотопных машинках и списанных компах, сидящих на старинной мебели, в узких и тесных кабинетах, заваленных всяким дерьмом вещественных доказательств: от банальных гранат с автоматами, от вонючих кровавых тряпок и башмаков до небанальных ушей убиенного Старчикова в банке с водкой, и до небанальных же пачек изъятых рекламных фашистских плакатов типа "Мы спасем Россию!" и "Чемодан – Вокзал – Кавказ".
Вообще-то, следователи следственной части облпрокуратуры не могли считать себя обойденными судьбою, ибо в районных прокуратурах и РОВД условия были намного хуже. Они, прошедшие "районку" с ее бесконечным конвейером уголовных дел, сидевшие, бывало, и по трое в каморках с одной пишущей машинкой на всех, были почти счастливы здесь, в этом "храме предварительного следствия" с хромой мебелью, а-ля товарищ Сталин.
А Масляного следователи не любили. Он был одним из них, из следаков, но при первой возможности, предав это неформальное братство,"продался за кресло" и бодро пошел вверх по служебной лестнице.
Морозов использовал запрещенные приемы и, наступая своим вчерашним братьям на головы, жестоко расправлялся с непутевыми следователями за обычные, в общем-то, ошибки, заморочки и прегрешения. Короче, показушник, карьерист и вдобавок церковный ханжа, разглагольствующий о чистоте, любви, справедливости и лихо шлепающий печать (по высоким политическим соображениям!) на постановление об аресте заведомо невиновных.
Этот не прикроет грудью, нечего и надеяться. Молчалин, дорвавшийся до власти. От него Пашка всегда ожидал какой-то пакости, причем пакости мерзкой, но преподанной так, что со стороны казалось – тебе оказывается большое доверие и благодеяние.
Боже, как Морозов был не похож на своего предшественника Григория Ивановича, – Иваныча, как его звали все без исключения. Тот, горький пьяница и матершинник, был из реликтовой породы Иванычей, Петровичей и Семенычей – вечных замов, завгаров, цеховых старших мастеров, прорабов, людей, знавших свой предмет назубок, имевших огромный опыт, знакомых с каждым дворником, рвущих глотку за своих подчиненных на начальственных коврах, не боящихся брать на себя любую ответственность, умевших и карать и награждать, людей, на которых держалось абсолютно все. Они, несмотря на свою жесткость и резкость, были любимы своими "верными солдатами" за одно главное свое качество – справедливость.