– Опознали?
– Я ж вам по телефону сказала, что нет, – вставила медсестра. – Они говорят: будем опознавать, а до установления личности, говорят, путь у вас тут побудет.
– Чего они его посреди ночи привезли-то? – спросил Клочко. – Что у них, КПЗ переполнено совсем? И не поленились же в такой дождь…
– Я так думаю, – осторожно сказал санитар, – они перепугались.
– Перепугались?..
– Да! Я когда его увидел, тоже, признаться, вздрогнул, а я тут, сами знаете, много разного видел, меня удивить чем-то трудно. Ну вот они и решили от греха подальше к нам его привезти, чтоб если что – сказать, что это не их забота. Ну и не их ответственность, ясное дело.
Из-за двери доносилось всё то же мычание – на мгновение прекращалось и продолжалось снова.
– Он что-нибудь говорил? – спросил Клочко.
– Я не слышал ничего, хотя по разговорам ментов я так понял, что он им что-то там в отделении выдал членораздельное. А спрашивать я не стал…
Клочко посмотрел на медсестру.
– Они не сказали… – растерялась та, – я не знаю…
– Завтра созвонитесь с ними и уточните каждое слово, которое он сказал в отделении, каждое действие его. Ясно?
Медсестра перепуганно кивнула.
– Вы если так будете собирать анамнез, – сказал Клочко, – даже больного гриппом не вылечите никогда.
Клочко посмотрел на санитара и вздохнул:
– Он в рубашке?
– А то!
– Открывай, глянем на этот ночной кошмар.
Шутка повисла в воздухе, не разрядив обстановку, а, наоборот, сгустив общее напряжение. Санитар нехотя встал с табуретки, достал ключи, собрался с духом и открыл дверь.
Косой луч света от лампы из коридора упал на пол палаты, высветив согнувшегося в три погибели человека. Клочко сделал шаг внутрь, поднял руку и включил свет. Под потолком зажглась лампочка без абажура, моментально окрасив всё происходящее в желтоватый цвет. Желтоватыми стали подбитые войлоком стены, клетчатый линолеум на полу, прикрученная к полу кровать с подбитой войлоком доской. Желтоватыми стали человек на полу, Клочко, санитар и осторожно заглядывающая в дверь медсестра.
Человек на полу был высок – метр восемьдесят или метр девяносто, худощав, с длинными, почти до плеч, иссиня-чёрными волосами. Он стоял на коленях, наклонившись всем корпусом вниз и уткнувшись лбом в пол. Волосы были размётаны по щекам, полностью скрывая его лицо. Руки, скованные рукавами смирительной рубашки, были зажаты между животом и ногами. Он ритмично покачивался вперёд-назад, непрестанно мыча.