– Стало быть, вы сразу решили, что супруг ваш умер не естественной смертью, а именно был убит?
– Я подумала так, потому что слышала его крики о помощи, и потом, в его голосе было столько неподдельного ужаса! – Вдова передернула плечами от неприятных воспоминаний.
– А не припоминаете ли вы еще каких-либо мелких деталей, которые, возможно, бросились вам в глаза, но, так сказать, не были сразу осмыслены?
Извекова подумала и нерешительно покачала головой:
– Не знаю, нет, я так напугана, что не могу прийти в себя, быть может, потом, позже.
После разговора со вдовой следователь двинулся к девице Извековой. Вера еще не пришла в себя от потрясения, но, помимо горя, на лице ее читались и другие мысли. Она полулежала на низкой кушетке, прикрытая пушистым пледом. Рядом хлопотала полная добродушная горничная, прибывшая рано поутру. Сердюков уже допросил ее, да без толку.
– Не могу ничего знать, сударь! Ведь не было меня ночью, приехала – и попала как кур в ощип!
Зато разговор с Верой дал ему новую пищу для размышлений.
– Вы знали, что Ольга Николаевна приехала просить у мужа развода? – спросил Сердюков, пристраивая свое длинное тело на хлипком гнутом стульчике рядом с девушкой.
«И какого черта делают такую мебель, на которой нормальному человеку и не усидеть?»
Вера слабо кивнула.
– Вы слышали разговор мачехи и отца?
– Нет, я была на кухне.
– Вы знали, чем закончилась их беседа?
– Да, Ольга сказала мне, но я сразу поняла, что она лжет.
– То есть?
– Отец не мог просто так дать ей развод, я точно знаю, мы говорили с ним об этом. – Девушка сделала паузу, словно собираясь с мыслями, а затем выпалила:
– Это она убила, я знаю, чтобы избавиться от него! Он не дал ей развода, они ссорились, я слышала!
– Как же вы могли с кухни слышать разговор в кабинете на другом этаже? – мягко спросил следователь.
– Я… я хотела подслушать, но… но у меня ничего не вышло.
Бледные щеки Веры залила краска смущения.
– Это ужасно, она опозорила отца, обесчестила его имя! Но ей этого было мало! Она погубила его! – Слезы хлынули рекой. Горничная подоспела с платками и успокоительными пилюлями.
Константин Митрофанович вышел и направился еще раз осмотреть место, где было найдено тело. Однако повторный внимательный осмотр площадки лестницы и коридора не дал ровным счетом ничего. Зато здесь он столкнулся с дворником Герасимом. Тот был допрошен первым, и его показания в целом совпадали с рассказом вдовы.