– Вот ваша оплата, надеюсь, что вас не затруднит наше дело.
– На кого вы хотели бы выписать подорожную? – не зная, к кому теперь и обращаться, произнес Ренго.
– Вот, на Арвио Л’Арди, пятнадцати с половиной лет, – произнесла женщина, указывая на запись в уложении.
– И на его личного слугу Элвио Лари, семнадцати лет, – добавил мужчина. – Подорожная нужна до порта Харнад.
– Осмелюсь спросить, да-нери, молодые люди собираются отбыть с полуострова?
– Допустим. – В голосе мужчины послышались металлические нотки. – Я очень надеюсь, что ваша репутация является такой, как о ней говорят.
Ренго понял, что спросил лишнее, и постарался загладить неловкость:
– Да-нери могут полностью в этом на меня положиться. Еще никто не пожалел о том, что доверил мне участие в своих делах. Я просто хотел уточнить, почему именно Харнад, ведь Новайд гораздо ближе?
Мужчина несколько расслабился, но все равно оставлял ощущение взведенной пружины. Не дай Трое[7] перейти такому дорогу!
– Вы прекрасно знаете, эрхи, что репутация Новайда оставляет желать лучшего. В данном случае быстрее не означает безопаснее.
– Вы правы, да-нери, возможно, молодым людям и не стоит появляться в Новайде. Харнад – честный торговый порт, хоть и не такой большой, но там найдутся суда, отплывающие в любом нужном направлении.
– Ну вот и хорошо, что мы поняли друг друга, – закончил этот эпизод мужчина.
– Уважаемые да-нери, – произнес Ренго через несколько минут. – Кого записать в поручители за данных молодых людей?
– Баронесса Велия Л’Арди, в девичестве Л’Гори, – посмотрела на него женщина. – Этого достаточно?
– Простите, да-нери, но требуется два поручителя.
Женщина с мужчиной переглянулись; кажется, они не знали, что поручительство нужно от двоих совершеннолетних, являющихся гражданами империи, тьфу, теперь уже просто «коренных жителей Дора».
– Нам надо это обсудить, – сказала баронесса и повела своего спутника в другой конец комнаты.
Они говорили достаточно тихо, и Ренго в общем-то не прислушивался, пребывая в полудреме и ожидая, чем закончится обсуждение возникшей проблемы. В том, что спутник баронессы из бывших аристократов Дойна, он теперь уже не сомневался, иначе не встала бы проблема со вторым поручителем. Из блаженного состояния Ренго вывело довольно громкое обращение баронессы к спутнику: «Эглио!»