– Да они одетые, только не по сезону. Наши так летом одеваются – штаны и безрукавка. Вот Маришке и интересно стало, почему они не мерзнут.
– Все равно! – кричит Марфутишна. – Ты зачем с ними встречалась?
– Они сами подъехали, не убегать же!
– Надо было извиниться и уехать. Ты же приличная девушка!
– Я так и сделала!
– Но не сразу! – напирала воспитательница.
– Как только, так сразу!
– Вечером ты наказана, – прошипела Марфутишна. – Будешь ткать, пока не упадешь.
Согласно киваю. Если спорить, только хуже будет. Маришка смотрит, как будто извиняется. Маленькая моя, думаешь, рассержусь из-за такой ерунды? Шепчу ей на ушко:
– Неужели веришь, что я бы не проболталась?
Приятно, когда у тебя кто-то есть. Не родители, так сестренка, такая доверчивая и добрая.
– Я приду тебе вечером помочь, – шепчет мне в ответ.
Не тут-то было!
– Я лично прослежу, как ты будешь работать! – строго говорит воспитательница. – И еще напомню нашей непослушной девице о том, что случается с теми, кто забывает о самом главном! А то смотрите-ка, осмелела! С чужаками полуголыми беседует!
Ну вот, чужаки вдруг стали полуголыми, так, глядишь, к вечеру я узнаю, что они вообще были… без ничего. Еще и наставления теперь будет читать полночи. А как хорошо день начинался!
После ужина спускаюсь в мастерскую. Ткацкая машина занимает полкомнаты, остальную половину – сваленные в углу кучи некрашеных ниток. Тканье – одно из тех самых занятий, которые нагоняют на меня безграничную тоску и лишают силы воли. Достаточно полчаса погонять челнок сквозь нити, и уже кажется, что спина горит, а руки отваливаются. И вместо тишины слышишь нудящий голос Марфутишны, рассказывающий ту самую историю, которая мне уже в кошмарах снится.
Историю о моей подруге Стаське, сироте, одного со мной возраста, которая жила с нами, пока за несколько дней до совершеннолетия не сбежала с солдатом из княжеского войска. Он бросил Стаську через неделю и спокойно вернулся на службу. А она теперь живет в доме на той стороне озера. В уютном доме с красными ставнями и очень удобными большими кроватями. Живет там и работает.
Я ненавижу Марфутишну за эту историю. Понятно, конечно, что она обо мне заботится, как может. И думает, если все время талдычить о чести, то эти слова отложатся в моей голове непререкаемой истиной. Представить даже не может, что ее слова – лишнее. Я и сама все знаю. Однажды летом ездила к озеру, на свое обычное место, где люблю купаться. Девушки из дома развлечений никогда так далеко не заходят, а Стаська зашла. Знала, где я бываю, прямо туда и заявилась. Полуодетая, ярко накрашенная и со странной пышной прической. Ничего не говорила, просто стояла за деревьями и на меня смотрела. Я как раз из воды вылезла, так и замерла на берегу, хотя день был не очень теплый и тело тут же покрылось мерзкими мурашками. А потом Стаська легко улыбнулась и тихо отступила в лес.