– Саша? Кто это такой?
– Александр – мой старший брат. Отец Вани. Он умер, я же вам рассказывал.
– Почему же в таком случае ваш отец считал, что его старший сын жив? – удивилась Мариша.
– Понимаете, Саша погиб при невыясненных обстоятельствах. Его тела так и не нашли. Но все указывало на то, что он мертв.
– Что указывало? Можно услышать об этом поподробнее?
Мариша заметила, что, когда она задала свой вопрос, Смайл взглянул на нее с упреком и вроде бы даже с неудовольствием. Мариша мимоходом удивилась, чего это с ним. Но долго раздумывать о причинах вне-запно испортившегося настроения своего мужа у нее не было времени. Новая загадка уже будоражила ее кровь, заставляя ее быстрее бежать по жилам. А крошечные мозговые клеточки уже начали штурм очередной тайны.
Тем временем Николай Воронцов тяжело вздохнул и ответил:
– Мне тяжело вспоминать об этой истории. К тому же я не вижу никакой связи между тем, что случилось сейчас, и гибелью Саши. Это было очень давно. И совсем в другом месте.
– Как же? Но ведь вы подозреваете в совершенном преступлении своего племянника. Значит, мы должны все досконально выяснить про его отца.
Казалось, Николай удивился и хотел что-то возра-зить. Но в этот момент со своего места поднялся Смайл и, обращаясь к Марише, произнес:
– Дорогая, можно тебя на пару минут? Надеюсь, вы нас извините?
Последняя фраза была адресована уже Николаю. Тот кивнул. И Мариша, недоумевая, что могло понадобиться от нее мужу, пошла следом за Смайлом. Оказавшись наедине с женой, Смайл схватил ее за руку и жарко прошептал:
– Что происходит, Мариша?
– Происходит? Ничего не происходит. Мы отвечаем на вопросы следователя.
– Да? А мне показалось, что это ты учиняешь ему свой собственный допрос!
– Я?
– Да! Ты! Спрашиваешь его о членах его семьи! Об обстоятельствах преступления!
– Что же в этом странного? Так уж получилось, что я тоже оказалась в этом замешанной.
– Ты ничего не знаешь! И не должна соваться в это дело!
На какое-то мгновение Мариша онемела от возмущения. А затем воскликнула:
– Да что ты такое говоришь? Ты сам понимаешь?! Как это не соваться?
Но Смайл лишь устало покачал головой:
– Мариша, ты себе не представляешь, как ты дорога мне! Я так сильно тебя люблю! Я просто не переживу, если с тобой или с нашим ребенком что-нибудь слу-чится.