На Челесту Рита не надеялась. Глупо думать, что Чёрная ведьма
проникнется силой духа пленницы и сразу так и зауважает её, чтобы
помочь бежать. Значит, кроме холода правитель придумал ещё что-то,
чтобы получить в свою постель послушную куклу.
Сердце проморозило основательно, когда из дыры послышалось тихое
шипение, а потом на уровне разлома в полу появилась плоская змеиная
голова. «Мамочки… Артём, где ты…» Будто услышав Риту, змея надменно
повернулась к ней. Стеклянно мутные глаза замерли на оцепеневшей
девушке. Минута… Рита чуть не подскочила – рядом с первой змеиной
головой выскочила вторая, третья… Потом им стало тесно на верхней
ступени, и змеи стремительными плетями свистнули на пол! Рита
закрыла глаза… «Ты не боишься… Ты не боишься… А-ах…» По ноге
скользнуло скользкое холодное тело.
Когда узкая поверхность пола в магической темнице кишела змеями
так, что им волей-неволей приходилось обвивать ноги Риты, она дошла
до последней степени отчаяния и решила: «Если я должна быть на ложе
этого урода, вряд ли он хотел, чтобы меня покусали змеи! Значит –
они меня не тронут!» Хуже снования повсюду гибких тускло блестящих
тел был только холод. Кажется, именно он и заставил Риту думать –
сквозь ужас. Все магические заклинания вылетели из головы. Сейчас
она просто не могла думать о том, чтобы вспомнить хоть что-то. Да и
что было-то в тех листочках, что помогло бы ей сейчас?
Зато помог Плач.
Насколько она поняла принцип заклинаний, они действуют, потому
что затвержены множеством народа – и в них сила. А если добавить
силу свою… Почему бы не придумать свои слова и не впихнуть в них
силу, которая, как она уже знает, есть у неё самой? Думай, башка,
думай! Пусть ты здесь и ненадолго – вряд ли похитители захотят
испортить товар! – но хочется это «ненадолго» провести с большим
комфортом, чем трястись от озноба.
Рита присела на корточки – медленно, чтобы не потревожить змей.
Затем, опираясь на кончики пальцев, осторожно села (змеи немедленно
взобрались на её колени) и устроилась в «лотосе». Вздрагивая от
быстрых тел, льнущих к её коже в поисках, как она поняла, тоже
тепла, вздрагивая, когда отдельные представители пыточной камеры
скользили по плечам, девушка собралась с мыслями. Первым делом она
посидела, продумывая слова, а потом шмыгнула носом и, сложив перед
собой ладони ковшиком, хрипловато пропела: