- Только тихонечко грей, а то сейчас с твоей силищей кипяток
устроишь – придётся ждать, пока остынет.
- Не, я стараюсь, - самодовольно сказал Артём.
Он выглядел ребёнком, которому купили вожделенную игрушку, а в
придачу ещё и шоколадное мороженое. Несмотря на свежие воспоминания
о том, как он грохнул дверь рядом с кабинетом Кассиуса, как потом
при Мэнторе на боевом поле устроил взрыв с остаточной воронкой, он
с огромным интересом сейчас следил за собственными ощущениями.
Может, именно поэтому вовремя, хоть и торопливо поставил кувшин на
стол, после чего затряс руками.
- Готово. Держать ещё можно, но уже припекает. Хорошо ещё –
ручка есть, за что держать. Ну что? Ты готова?
- Полотенце взяла, - откликнулась девушка, сама обрадованная до
предела: всё-таки голова будет чистой. – И у меня с собой
одноразовые пакетики с шампунем есть. Говоришь – очень горячая?
Перемешаем с холодной – будет воды побольше. Второй кувшин там же,
в умывальне.
На мытьё волос ушло минут десять, если считать, что мыли
всё-таки не всю голову. Рита сказала, что ничего страшного, если
шампунь попадёт немного на чистые волосы, да так и высохнет. Но
парень настоял смыть всё, не трогая того, что осталось в
«хвосте».
Пока она держала сухие волосы, чтобы не попали под воду, он
отжал воду и сверху накрыл ей голову полотенцем, продолжая
промакивать вымытое.
- Я ничего не вижу, - сердито сказала Рита и попыталась
выглянуть из-под полотенца, а то и его само удобней расположить на
голове.
Передняя часть полотенца слегка взлетела, а потом под
образованный козырёк заглянул Артём. Улыбаясь, он таинственно
сказал:
- Ритка-а…
И уверенно прильнул к её губам, просунув под полотенце тёплые
ладони, чтобы закрыть ей уши. И если сначала девушка испуганно
дёрнулась: «Артём, не надо! Там – этот маг! Это не ты!», то после
этого привычного жеста парня успокоилась. Так мог сделать только
Артём!
Да. Так мог сделать лишь он! Одним движением вознести на высоты,
когда ловишь его упругие тёплые губы и покорно сдаёшься в ответ на
вторжение его языка.
И наслаждаешься сумасшедшими ощущениями так, что собственная
голова задирается кверху подбородком от испытываемого блаженства,
какого-то странно точечного, словно сквозь тело пропускают ток
наивысшего удовольствия!
И сладость этого поцелуя всегда заставляет особенно остро
прочувствовать второе, до упоительной боли прекрасное, волнующее
движение Артёма. Он как-то сказал, что только с нею так делал, и
Рита, обычно недоверчивая, поверила. Он, не отрываясь от её губ,
постепенно опускал ладони, оглаживая её лицо – до мурашек,
заставляющих передёргиваться в сладкой судороге; ласкательно, едва
касаясь, скользил пальцами по обострённо нервной от разбуженной
чувственности коже на шее; медленным движением, сам уже еле слышно
охая от страсти, мягко сжимал грудь девушки; и, наконец, его ладони
влезли под джемпер и легли на горячую голую кожу, словно опоясывая
ремнём её талию.