– Почему так поздно! Уже одиннадцать часов! Я вас ждал весь день!
– Ну, извините, – примирительно сказал рабочий. – Это не наша вина, нам поздно позвонили, поздно привезли…
– Это безобразие! Я не буду ждать до завтра!
– А не надо ждать, сейчас установим, чего там… Ключи от крыши есть?
Катя остановилась, глядя, как рабочие выгружают из фургона спутниковую тарелку в упаковке. Нет, она ни о чем не думала. Она просто смотрела; привычно вибрировал в кармане телефон.
– Есть, есть ключи от чердака!
– Давайте быстренько… Взяли, пошли!
Катя подняла глаза к небу. Высоко над ней вырисовывался на фоне сиреневого марева темный край крыши.
* * *
– Что теперь делать? – Ирина стояла, глядя на свой телефон. На шкале аккумулятора осталось последнее деление: еще немного, и трубка разрядится.
– Молиться, – сказал демон, и от звука его голоса у Ирины волосы поднялись дыбом. – Отходную читать. Я тебе еще утром сказал, что она покончит с собой! Я тебя заранее предупредил, дрянь! Что ты сделала, чтобы ее удержать?!
Под его напором Ирина ощетинилась – из последних сил:
– Что я сделала?! Да я весь день только и делала! Я только что не на руках ее носила! Она маленькая, что ли? Если греха не боится, и никого ей не жалко, так пусть и прыгает!
Демон шагнул вперед – и вдруг навис над Ириной, безжалостный и страшный:
– А тебе кого-то жалко? Что ты знаешь о жизни и смерти, плесень? Что ты знаешь о самоубийцах? Когда ничего не привязывает к жизни, только боль, только и ждешь, чтобы это скорее закончилось?!
Ирина оступилась. Попятилась. Прижалась спиной к фонарному столбу; люди вокруг принимали ее за сумасшедшую.
– Ничто не привязывает, – пробормотала Ирина.
И вдруг с силой ударила себя по израненному лбу; демон тут был ни при чем.
* * *
Катя нерешительно поднялась на чужой чердак. Здесь было относительно чисто и просторно, пахло пылью и влагой, пахло ветром большого города. Рабочие делали свое дело, торопились, подсвечивая фонарями, и если и покосились на Катю, то сразу же о ней забыли.
Она выглядела, как приличная девушка. Как спокойная, уверенная в себе, обеспеченная, нормальная девушка, которой захотелось посмотреть, как справляются рабочие на крыше, и правильно ли установлена тарелка…
Она отошла в тень. На крыше было таинственно, как в детстве, лесом стояли антенны, большие и малые. Рабочие торопились, матерились, водили лучами фонарей; Катя отошла, скрылась за кирпичной башенкой, растворилась – как будто никогда ее здесь и не было.