– Да-а-а… Евгений Петрович, возникла необходимость вернуться к этой истории.
– Мне нечего добавить к моим старым показаниям. Все они, очевидно, хранятся в каком-то деле. Вы их легко найдете.
– Речь идет не о даче новых показаний, а о вашем личном участии в новом расследовании.
– Кому это понадобилось?
– России.
– Какой России? Той России, которой я присягал на верность и служил, как умел, больше нет. А нынешней власти я служить не желаю.
– Странно. Вы ведь новый русский, а стало быть, новая власть – ваша власть.
– Сергей Николаевич, разрешите мне ничем не мотивировать мой отказ. А, впрочем…
Тут Климович поднялся и подошел к окну.
– Вы видите этот лес? Двадцать шесть гектаров отличного леса, огороженного железным забором?
– Конечно вижу.
– И полосатую антенну тоже?
– И антенну тоже.
– А что это за антенна, знаете?
– Насколько мне известно, здесь, на Ходынке, в начале первой мировой войны была построена для связи с союзниками мощная военная радиостанция. Впоследствии она использовалась Красной Армией. Что было дальше, не знаю.
– А теперь тут так называемое хозяйство Ливитина. Редакции у них в центре города. Там работают сотни, а может быть, тысячи служащих. Кто им платит, черт знает. В этом лесу их передатчики. Они вещают круглые сутки. Каждая станция имеет в своем названии слова «Россия» или «Москва». Это единственное, что в них есть от России и Москвы. Они выплескивают в мир немного рекламы. Все остальное – чужая музыка, от которой либо сексуальные, либо рвотные позывы, и зловонная, гнусная, гаденькая антирусская ложь. Цель этих станций – растлить душу России. А теперь скажите, какое подлинно национальное патриотическое правительство позволило бы у себя дома что-либо подобное? Вам нечего возразить, Сергей Николаевич!
Тучков усмехнулся.
– Вы говорите языком Худобина.
– Мы с Иваном мыслим одинаково. А потому давайте выпьем за упокой душ невинно убиенных и поставим на этом деле точку.
Климович снова наполнил рюмки.
– Сегодня ровно десять лет, как это случилось.
Они выпили не чокаясь. Тучков встал и протянул Климовичу обойму, вынутую из его пистолета.
– Ну что ж, Евгений Петрович, очень жаль, что вы отказываетесь помочь нам. Мы отводили вам ключевую роль в нашей операции.
– Операции? А какой навар, если не секрет, получила бы Россия в случае успеха вашего предприятия?