Мальчики оперативно облачились во все сухое и побежали вниз. На плите уже стояли чайник и большая кастрюля. В печке весело гудел огонь, а дядя Федя резал свежезакупленные хлеб и колбасу. Выкладывая в масленку масло, он сообщил:
– Домашнее. Соседкино. – И, повернувшись к мальчикам, коротко бросил: – Расставляйте тарелки.
Вскоре они уже уплетали обжигающие кислые щи с грибами, – то ли действительно жутко вкусные, то ли им так казалось с голодухи. Суп изрядно согрел их. Всех, кроме мамы Коржика, продолжающей зябко ежиться.
– Сейчас чайку тебе специального на травках заварю, – с тревогой воспринял ее состояние брат. – Выпьешь с медом и малиновым вареньем и полезай на печку. К завтрашнему дню как рукой снимет.
– На печку не полезу, – воспротивилась Марина Николаевна. – Там очень душно. Мне плохо станет. Да ты, Федя, не волнуйся. Чайком прогреюсь, и пройдет.
Но не прошло. К утру у Марины Николаевны поднялась температура. Она отчаянно чихала и кашляла, лежа на первом этаже в комнате за печкой. А за окном продолжало беспрестанно лить.
– Разверзлись хляби небесные, – кратко высказался по сему поводу Федор Николаевич и, натянув на себя огромный брезентовый плащ-палатку, направился кормить кур.
– А нам теперь чего делать? – спросил Егор у Никифора.
– Сложный вопрос, – был и сам в замешательстве тот. – Можно книжку почитать или во что-нибудь поиграем, или… – он задумался. – Телевизора нет. Дядя Федя его не любит. Есть только радио.
Дождь продолжал лить на следующий день и еще на следующий. Мальчики изнывали от скуки. Дядя Федя становился все угрюмее и, как казалось Егору, с каждым днем прибавлял в объеме и росте, сокращая своим присутствием свободное пространство и без того тесного дома. Мама Никифора по-прежнему чихала, сморкалась, кашляла и температурила. От жара у нее болела голова, и она беспрестанно одергивала ребят:
– Никифор, Егор, умоляю, не топайте, не гремите! И так голова раскалывается!
Наконец, дождь чуть-чуть приутих, а к полудню сменился на мелкую морось. Дядя Федя, вернувшись с улицы, шумно скинул сапоги и решительно произнес:
– Погода налаживается. Самое время для рыбалки.
– Но там, по-моему, еще капает, – нерешительно возразил Егор.
– Ерунда, – отмахнулся Федор Николаевич. – Не сахарные, не размокнете. Я вам уже приготовил по плащ-палатке, а сапоги у вас уже есть. К ужину как раз карасей наловите.