Через год на место Сандера пришел подполковник Жорж Пикар, который принялся изучать неясные мотивы совершения Дрейфусом столь тяжкого преступления. Пикар проштудировал досье, представленное военным министром трибуналу. Его поразило, насколько скудным и неубедительным было якобы неопровержимое доказательство. В то же время Пикару передали первые подозрения в шпионаже майора Фердинана Вальсена Эстергази – офицера аристократического рода с сомнительной репутацией. Сравнив почерк Эстергази со списком, по которому обвинили Дрейфуса, Пикар увидел, что почерк оказался идентичным. Шпионом был Эстергази. Начальство Пикара не хотело и слышать об этом. Обвинения Пикара против Эстергази обеспокоили майора Анри, который сфальсифицировал еще некоторые документы против Дрейфуса. Пикар был немедленно переведён в Тунис, а его место занял Анри. Сенатор Шерер-Кестнер, которому Пикар сообщил свои соображения, выступил в сенате с интерпелляцией, в которой требовал пересмотра процесса Дрейфуса. Она не имела успеха; министр колоний Лебон сделал распоряжение об увеличении строгости по отношению к Дрейфусу.
Военный трибунал под давлением военных властей реабилитировал Эстергази, которого его сторонники вынесли на руках из зала суда под приветственные крики: «Да здравствуют Эстергази и армия! Смерть евреям!»
Дело Эстергази тем не менее послужило мобилизации прогрессивных сил Франции. В один ряд встали сенатор Шереру-Кестнер, журналист, ставший позже премьер-министром Франции, Жорж Клемансо и популярный романист Эмиль Золя.
13 января 1898 года в ежедневной газете «Орор» вышла статья Эмиля Золя «Я обвиняю». Она написана в форме открытого письма, адресованного президенту Франции Феликсу Фору, и обвиняла французское правительство в антисемитизме и противозаконном заключении в тюрьму Альфреда Дрейфуса. Золя указывал на предвзятость военного суда и на отсутствие серьёзных улик. Золя был обвинен в клевете и осуждён 23 февраля 1898 года. Чтобы избежать тюрьмы, писатель бежал в Англию. Письмо Золя произвело во Франции и в Европе потрясающее впечатление. С этого момента дело Дрейфуса захватило общественное внимание Франции и всего мира и приобрело громадное общественное значение.
Общество раскололось. Для одних Дрейфус – изменник, враг Франции, а его сторонники – евреи, иностранцы и люди, продавшиеся евреям, чтобы очернить честь французской армии; утверждать, что французский офицер (Эстергази) занимался таким грязным делом, как шпионаж, значит клеветать на французское офицерство. Антисемиты творили погромы в большинстве французских городов, самый страшный из них произошел в колониальном Алжире. Для других Дрейфус – отчасти случайная жертва, на которую пало подозрение только потому, что он еврей и человек нелюбимый, отчасти – жертва злобы людей, действовавших сознательно, чтобы выгородить Эстергази.