– Да, пожалуй, так будет значительно короче, – сказал я, прикидывая свои маршруты.
– Тогда проезжайте здесь в любое время! Жаль, я не сообразила раньше. Ворота закрыты на проволоку – от бродяг, которые в войну к нам зачастили. Потом просто замотайте, там запора нет.
– Серьезно? А матушка и брат возражать не станут? Что ж, ловлю вас на слове, теперь ждите меня каждый день.
– Будем только рады, – улыбнулась Каролина. – Правда, Плут?
Подбоченившись, она смотрела, как я разворачиваюсь, затем подозвала собаку и зашагала к дому.
Я медленно объехал особняк, высматривая выезд на другую дорогу, и в окне северного фасада случайно увидел Родерика. Меня он не заметил, я же его хорошо видел: подперев рукой щеку, он таращился в бумаги и справочники; вид у него был чрезвычайно измученный и растерянный.
Вскоре воскресные сеансы электротерапии с последующим чаепитием в обществе миссис Айрес и Каролины вошли в мой распорядок. Кроме того, теперь я часто проезжал через имение, сокращая путь от одного пациента к другому. Визитов к Айресам я с нетерпением ждал, ибо они были ярким контрастом к моему будничному существованию. Закрыв за собой парковые ворота, я ехал по заросшей аллее, и всякий раз меня охватывало легкое приятное возбуждение. Когда передо мной возникал растрескавшийся краснокирпичный дом, мне казалось, что повседневная жизнь отступает и я проскальзываю в некое странное редкостное царство.
Со временем я проникся приязнью и к самим Айресам. Чаще всего я виделся с Каролиной. Почти каждый день она гуляла в парке, и я нередко видел ее приметно рослую широкозадую фигуру, рядом с которой сквозь высокую траву продирался пес. Иногда я притормаживал, опускал стекло, и мы болтали, как в тот раз на дороге. Казалось, она вечно при деле, вечно несет какую-нибудь сумку, корзину с ягодами-грибами или хворост на растопку. Она вполне могла сойти за фермерскую дочь. Теперь я все больше сочувствовал тому, что в жизни Каролины и ее брата так много забот и так мало радости. Однажды сосед, сына которого я выходил от скверного коклюша, презентовал мне пару банок меда со своей пасеки. Памятуя мечты Каролины о меде, высказанные в нашу первую встречу, одну я отдал ей. Пустячный подарок ее изумил и привел в восторг.
– Ой, ну зачем вы! Мам, смотри! – Она подняла банку, показывая, как светится на солнце мед.