Я откинула книжку и начала нервно разгуливать вокруг клетки с попугаем, передавая ему мое настроение.
Попугай занервничал и начал разгуливать по клетке, недовольно ворча, что «Паша хороший».
Наверное, мне тоже придется талдычить эту фразу Ларикову, когда я вернусь.
– Саша хорошая, Саша хорошая, не убивай Сашу! – бормотала я, передразнивая попугая и представляя на его месте Ларикова. – Не убивай хорошую Сашу!
– Помилуйте, – услышала я за своей спиной приятный мужской голос, – вас никто и не собирается убивать, Сашенька! Зря вы так подумали!
Та-а-ак…
Нас подслушивают, оказывается…
Медленно повернувшись, я с интересом посмотрела на того, кто, судя по всему, и являлся причиной грянувших на мою голову несчастий.
Он стоял, прислонившись к дверному косяку, скрестив на груди руки, и с насмешливой улыбкой наблюдал за мной.
– Надеюсь, вам хорошо спалось, Александрина? – спросил он, немного наклонив голову.
Надо сразу отметить, что он был красивым. Хотя, на мой вкус, черты его лица отличала некоторая грубость и упрямство. Но волнистые волосы, зачесанные назад, оттеняли весьма выгодно его высокий лоб, а глаза светились умом. Тем более странно, с чего умному человеку понадобилось меня похищать?
– Ага, – протянула я. – Если не считать того, что ночь я провела в размышлениях, где и почему я нахожусь. Может быть, вы все-таки поделитесь со мной своими планами на мой счет?
Он усмехнулся, отодвинулся от стены и мягко сказал:
– Я хотел бы ознакомить вас с моими планами немного позже. Когда вы успокоитесь и привыкнете ко мне.
– Денег у моих друзей и родственников все равно на выкуп не наберется, и не надейтесь.
Выпалив это, я села на кровать и теперь пыталась превратить его взглядом в горстку пепла.
– Думаю, у меня хватит денег на… ваш выкуп, – сказал он совершенно серьезно, рассматривая меня. – А вас надо выкупить?
– Как же? У вас надо выкупить, – сурово ответила я. – Если, конечно, вы не вампир и не людоед. Тогда уж точно – плохо мое дело!
– Сашенька, я же сказал вам, что убивать вас никто не собирается! Более того, если кто-то вздумает причинить вам вред, этот человек будет вынужден иметь дело со мной, а я думаю, никто на это не отважится!
Он так посмотрел почему-то на попугая, что у меня сердце сжалось от страха, и я поспешила заверить его, что уж попугай-то о вреде моей персоне думает меньше всего.