Можно и закомплексовать…
Гудки. Гудки. Гудки.
Мне стало немного не по себе.
– Похоже, ее нет, – пробормотала я, вешая трубку.
– Позвони попозже, – пожал плечами Лариков.
– А если с ней что-то случилось?
– Тогда съезди, – присоветовал босс.
Но я набрала номер снова. На этот раз трубку взяли. Голос Маши недовольно проговорил:
– Алле?
Господи, у нее даже голос замороженный!
– Добрый день, Маша. Можно попросить к телефону Соню?
– А ее нет. Она пошла попрощаться с Андреем Вениаминовичем.
– С кем? – переспросила я, не веря своим ушам.
– С Андреем Вениаминовичем. Гордоном. Разве вы не знаете, что вчера убили ее друга?
* * *
О-о! Вот это тебе выдали фишку, говоря по-лариковски, милая Александрина!
В принципе, я и раньше подозревала Судьбу в умении плести странные, зачастую связанные в один узелок нити. Но уж настолько!
– Что? – встрепенулся Ларчик, мгновенно заинтересовавшись моим целенаправленным – в одну невидимую точку на стене – взором.
– Ну как тебе сказать, – задумчиво сказала я. – Вчера Соня была очень даже не в себе, сказала, что умер ее друг. Как я поняла, с этим другом они были близки. Более чем. А сейчас узнаю имя этого самого друга, и как-то так получается, что я не в силах пойти вам с Ванцовым навстречу.
– Сашка! Ты научишься говорить понятно? Не все же, черт тебя побери, занимались старофранцузской словесностью?
– Все время забываю, прости… Мне все кажется, что уровень интеллекта окружающих соответствует моему, – съязвила я.
Он был слишком заинтригован, чтобы воздать по заслугам за мое хамство.
– Так что там?
– Ничего. Просто сейчас я узнала имя ее друга. Андрей Вениаминович Гордон. И как тебе поворот судьбы, мой милый?
* * *
Передо мной встала практически неразрешимая дилемма.
Больше всего на свете мне хотелось отправиться прямо на сеанс прощания с Гордоном и понаблюдать за собравшимися. Теперь я уже на девяносто процентов уверена, что таинственные посещения Сониной квартиры и убийство Гордона связаны между собой. Но точно так же я была убеждена и в том, что на прощании присутствует Ванцов. У него в этом деле кровный интерес, никуда не денешься. Соответственно, я подставлю моих девчонок. Он сразу решит, что я продолжаю совать свой нос в его дела, озвереет, естественно, и пострадают невинные.
Сидеть и думать просто так мне не очень-то хотелось, поскольку, когда появляются практические занятия, умственные перестают меня интересовать.