– Господи, – проговорила она, вытирая их узелком повязанного на голове платка. – Вот же не дал бог счастья! Таким молодым только бы и жить сейчас…
– А это всегда так бывает, – горько усмехнулся Павел Берендеев. – Бог одно дает, другое забирает. Короче, закон подлости.
И он развел руками, изобразив на лице покорность высшим силам.
– Вы бы не философствовали, Павел Николаевич, – сухо и язвительно подала реплику стоявшая у окна Маргарита. – Это у вас получается очень, я бы сказала, банально.
– А жизнь и состоит из банальностей, – парировал муж.
Гатауллин мрачно посмотрел сначала на Маргариту, потом на Павла, но ничего не сказал.
– А потом встречаться стали, на турбазу вместе поехали, – продолжила тем временем рассказ Байбакова, казалось не замечавшая никого из присутствующих. – Там и порешили, что вместе будем.
– Он как тебе предложение-то делал? – улыбнулась тетя Маня, словно разговаривала с семнадцатилетней девочкой, а жених находился в соседней комнате, просто покурить вышел.
– Очень романтично, с цветами, в лучших, что называется, традициях, – ответила Байбакова. – Купил алые розы и сказал: «Аленький, ты все понимаешь, чего я хочу сказать, потому что эти цветы созданы только для тебя».
Маргарита вдруг дернулась, резко повернулась и бросила мужу:
– Мне кажется, нам пора.
Берендеев тут же подскочил, словно ждал этого, и бросился к Алевтине для прощальных соболезнований. Маргарита же, не глядя ни на кого и устремив гордый взгляд вперед, проследовала в прихожую.
– Господи, ну кто же так подает сумочку! Все эти ваши неуклюжести… – послышалось вскоре оттуда женское ворчание. – До свидания! Спасибо не говорят, поэтому уж извините…
Последние слова были обращены к оставшимся. Берендеев, дождавшись, пока Маргарита исчезнет за дверью, с виноватым видом посмотрел на всех и также удалился.
– Я тоже пойду, короче… – встал со своего места Гатауллин.
Тетя Маня сопроводила его подозрительным взглядом, а Алевтина пошла проводить до дверей.
Когда ушел и Гатауллин, тетя Маня со вздохом пошла на кухню мыть посуду, а Лариса тут же поспешила задать свои вопросы Алевтине. Благо их накопилось изрядно за время поминок.
– Скажите, а эта Маргарита – она всегда такая, как бы это сказать, странная?
– Да, – вяло ответила Байбакова. – По крайней мере, сколько я ее видела, она то смеется, как дурочка, то напустит на себя вид этакой страдалицы. В общем, по-моему, у нее не все дома. Пашка-то он человек хороший, да мягкий больно. Виталий мне говорил, что с такой, как эта Рита, он бы и дня не прожил. А Пашка терпит. Но это их дела…